– Господа, меня сейчас беспокоит судьба Юнура, – сказала доктор Восилл.

– Неужели, мадам? – сказал Полчек, не отрывая платка от носа и рта. – Что это вас так заботит его судьба? – Он повернулся к Ралинджу. – Я полагаю, что его судьба сейчас находится в руках тех из нас, кто расположился по эту сторону стола, доктор. Или он болен чем-то таким, что может лишить нас возможности расспросить его о случившемся?

– Вряд ли это убийство совершил Юнур, – ответила доктор.

Доктор Скелим иронически хмыкнул. Полчек поднял взгляд в потолок, который был совсем близко от него. Ралиндж никак не мог оторвать глаз от раны.

– Вы так думаете, доктор? – с усталым видом сказал Полчек. – И что же привело вас к такому странному выводу?

– Этот человек мертв, – сердито сказал Скелим, махнув рукой в сторону тела. – Убит на своем рабочем месте. Люди видели, как убийца бросился бежать в лес, пока еще кровь не перестала течь. Хозяин бил мальчишку, а то и делал с ним кое-что похуже. Это всем известно. Только женщина не усмотрит тут очевидного.

– Нет уж, дайте высказаться милейшей госпоже доктору, – сказал Полчек. – Я просто горю нетерпением проследить за ходом ее мыслей.

– Тоже мне – доктор,  – пробормотал Скелим, отворачиваясь.

Доктор проигнорировала замечание своего коллеги и наклонилась, чтобы потрогать рваные куски кожи, когда-то обтягивавшие шею Нолиети. У меня в горле образовался комок.

– Рана была нанесена зазубренным инструментом, возможно, большим ножом, – сказала она.

– Удивительная мысль, – саркастически сказал Скелим.

– Был сделан один удар слева направо. – Доктор раздвинула куски кожи у левого уха мертвеца. Должен признаться, что у ее помощника в этот момент тошнота подступала к горлу, однако я, как и палач Ралиндж, не мог оторвать взгляда от раны. – Удар рассек все главные сосуды, трахею…

– Что-что? – переспросил доктор Скелим.

– Трахею, – терпеливо сказала доктор, указывая на перерезанную трубку внутри шеи Нолиети. – Дыхательное горло.

– Мы здесь называем это дыхательным горлом, и нам не нужны никакие иностранные слова, – ухмыльнулся доктор Скелим. – Такие словечки годятся для всяких шаманов, которые пытаются поразить других своими сомнительными познаниями.

– Но если мы заглянем чуть глубже… – сказала доктор, возвращая голову трупа на место и приподнимая его плечи над плитой. – Элф, подложи-ка этот чурбан ему под плечи.

Я, едва сдерживая рвоту, поднял деревянный чурбан, похожий на миниатюрную плаху, и подсунул его под плечи мертвеца.

– Подержи-ка его волосы, Элф, – сказала доктор, закидывая назад голову Нолиети. Рана открылась еще шире, издав громкий хлюпающий звук. Я ухватился за редкие каштановые волосы Нолиети и отвернулся. – Но если мы заглянем поглубже, – повторила доктор, на которую все это, казалось, не производило ни малейшего впечатления; она наклонилась над сплетением многоцветных трубок, которые прежде были гортанью Нолиети, – то увидим: оружие убийцы вошло так глубоко, что перерубило верхнюю часть позвоночного столба вот здесь, в районе третьего шейного позвонка.

Доктор Скелим опять презрительно фыркнул, но уголком глаза я увидел, что он наклонился поближе к открытой ране. От дальнего конца стола раздался звук рвоты – писарь начальника стражи Адлейна быстро отвернулся и согнулся пополам над водостоком, его записная книжка с треском упала на пол. Я тоже почувствовал, как желчь подступает ко рту, и постарался не дать ей прорваться.

– Вот здесь. Видите? Вот здесь, под хрящом гортани, скол на позвонке, образовавшийся, когда оружие вытаскивали.