Никакой реакции со стороны Совета не последовало.

– Мои выступления, – продолжал он, – не имеют никакого отношения ни к вам, ни к организации Иных, а затрагивают лишь будущее человеческой расы. Население Ньютона также является частью человечества, следовательно, то, что я говорю, в равной степени относится и к вашему народу. Естественно, люди могут меня и не слушать. Но мне кажется, что для некоторых это представляет определенный интерес.

– Так вы не отрицаете? – воскликнула Айбен. – Вы действительно собираетесь будоражить умы наших граждан?

– Я не отрицаю только того, что я сказал, – чуть улыбнувшись, ответил ей Блейз. – Если вам так хочется исказить смысл моих слов, я за это ответственности нести не могу.

– Еще как можете, – сказал Жорж Лемэр.

– Жорж совершенно прав, – подхватил Хаф‑Тандер, – особенно принимая во внимание ваш дипломатический паспорт. Наш Совет, учитывая то, что нам известно о ваших целях не только здесь, у нас, но и на других планетах, которые вы посетили, и на обоих Квакерских мирах, откуда вы прилетели сейчас, считает совершенно очевидным: иной цели, кроме как вносить смуту в сознание общества лучшего из всех Новых Миров, которые создало человечество, у вас нет.

Блейз рассмеялся.

– По‑вашему, это смешно? – взорвалась Анита дел ле Сантос. При ее внешней хрупкости и нежности черт фраза показалась особенно резкой.

– Боюсь, что да, – улыбнулся Блейз. – Судите сами: вот вы – высший и непререкаемый орган власти планеты, которую вы называете самой лучшей из всех Новых Миров, хотя обитатели некоторых из них могут с вами и не согласиться. Тем не менее вы придумываете какой‑то фарс, делая в нем главным героем – этаким рыцарем плаща и кинжала – меня. Не сочтите за труд объяснить мне, чем же это я таким занимаюсь под видом своих лекций о судьбах всех людей на всех обитаемых мирах?

– Я уверен, для вас, как и для нас, совершенно очевидно, что это никакой не фарс и что вы действительно занимаетесь подрывной деятельностью. – Хаф‑Тандер обвел взглядом своих коллег, которые утвердительно закивали.

– Как бы то ни было, – продолжал он, – при поддержке старшего брата вы начали с создания филиалов подрывной организации на максимально возможном числе миров. Здесь, на Ньютоне, вам не удалось преуспеть в этом, хотя и среди наших ученых нашлись те, кто проявил слабость и клюнул на ваше заявление о том, что человечеству прежде всего нужно сбросить ярмо Старой Земли – причем, заметим, ярмо несуществующее, как вам и самому отлично известно, – а потом стать таким, каким представляете себе его вы.

Он замолчал. Блейз молча наблюдал за ним. Когда пауза несколько затянулась, Хаф‑Тандер продолжал:

– И вот, организовав все это, теперь вы перебираетесь с планеты на планету и пытаетесь запалить шнур и взорвать общественное мнение изнутри. Причем производите вы впечатление человека достаточно разумного. Неужели вы предполагали, что и на Ньютоне будут молча сносить весь этот открытый и циничный саботаж, принимая во внимание ваш дипломатический паспорт? Это просто удивительно. Остается только надеяться на ваш здравый смысл – вы поймете нас, если мы при необходимости просто наплюем на вашу дипломатическую неприкосновенность.

– Это было бы неумно, – возразил Блейз. – Все Новые Миры существуют на основе финансовой взаимозависимости, что, в свою очередь, требует соблюдения ряда взаимопризнанных норм в отношениях. Одна из них – неприкосновенность лиц с дипломатическим статусом. Это нам досталось в наследство еще со Старой Земли.

Он с улыбкой оглядел присутствующих.

– Нарушьте данное правило, и не останется причин, по которым нельзя было бы нарушить и все остальные договоренности и соглашения.