И поскольку именно эту цель ты преследуешь, я знаю, что ты – мой враг. Я знаю, какое разрушение ты можешь принести, хотя ты боишься признаться в этом даже самому себе. А то, к чему стремлюсь я, никому не причинит зла.

Уж мы‑то с тобой это отлично понимаем…

* * *

Видение затерялось где‑то во тьме, и Блейз наконец провалился в сон. Не в тот хаос беспокойных сновидений, к которому он уже почти привык, а в настоящий глубокий сон. Проснувшись, он почувствовал, что все изменилось.

Боли в боку больше не было. Исчезло и общее ощущение ненормальности состояния. Осталась только чувство глубокой невыразимой печали.

Освещение комнаты стало почти нормальным. Теперь он ясно видел ее обстановку, хотя освещена была только одна прозрачная, выходящая наружу стена. Значит, он все‑таки был прав, решив, что находится в номере отеля.

Пробуждение было похоже на возвращение к жизни.

Сейчас Блейз ясно видел все вокруг. Склонившаяся над ним Тони аккуратно брила его маленькой бритвой, чье устройство, несомненно, было знакомо не только ему, но и миллионам других обитателей Новых Миров. Она сжигала щетину на небольшом, строго определенном расстоянии от кожи, оставляя ощущение легкого поглаживания. Наверное, Тони все это время брила его каждый день.

Затем Блейз увидел стоящего чуть позади нее Каджа. Как только Тони закончила, она тут же отошла в сторону, уступив место врачу.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Кадж.

– Хорошо! – сказал Блейз. – Как там Генри?

– С ним все в порядке. Они с Данно через несколько дней зайдут проведать вас. Но вообще‑то я спросил, как вы себя чувствуете.

– Я спал. Нормальным сном.

– Верю, – кивнул Кадж. – Вы делаете успехи. Дела идут гораздо лучше, чем я ожидал, даже принимая во внимание ваше богатырское здоровье. Видимо, жажда мести все же помогла вам впрячь в работу свои созидательные возможности.

– Впрячь… – Блейз осекся. – Вы же знаете, что та дрянь, которую впрыснули мне в Совете, начала действовать намного раньше, чем через двадцать четыре часа. Сейчас я вспоминаю, что начал чувствовать себя ненормально еще по дороге в космопорт.

– Конечно же, они солгали вам, – подтвердил Кадж. – Просто они хотели, чтобы вы чувствовали себя еще более беспомощным, чем большинство людей, получивших такую же инъекцию. Я не стал вам ничего говорить, поскольку не хотел внушать вам…

– Я с трудом поддаюсь внушению, – сказал Блейз.

– Да, – согласился Кадж. – Но ведь тогда я этого не знал. Врачи всегда предпочитают перестраховаться.

– И сколько же времени я провалялся в постели? – спросил Блейз.

– С момента появления на борту «Избранника Господа» – больше двух недель.

Блейз облегченно вздохнул.

– Всего‑то? А мне казалось, что прошла целая вечность. Это хорошо. Мне просто некогда болеть. Ну ничего, к счастью, я чувствую себя прекрасно.

– Хотелось бы с вами согласиться, – произнес Кадж. – Но вы, надеюсь, помните – я уже говорил вам, что последствия будут сказываться очень долго. У вас время от времени будут повторяться приступы, подобные тем, что вы перенесли в последние две недели, включая навязчивую болтливость и периодические помрачения сознания. Возможны и другие проявления, до сих остававшиеся незамеченными, но которые проявятся после того, как ослабнут самые сильные симптомы. Но если вы убедите себя в необходимости выздоровления, то со временем все болезненные явления пропадут окончательно.