— Чудно... все это... — пыхтит, отдуваясь, Рик.

— Притормози чуток, — говорит ему Доррин, беря из стопки более тонкий лист. Помимо деталей двигателя, он продолжает изготовлять трубы из черного железа. Продолжает, надеясь, что они не понадобятся.

— Это что-то особенное, мастер Доррин? — спрашивает с ходу заскочившая в кузницу Фриза.

— Так... одна деталь, — уклончивый ответ вызывает у Доррина приступ головной боли.

— А меня мама послала, велела сказать, что приплыл мастер Кил.

— Рик, сделай перерыв да освежись, — говорит Доррин, откладывая железяку в сторону. — Ваос, а ты не уходи, можешь понадобиться Яррлу.

С этими словами юноша выходит из помещения, которое служит и кузницей, и механической мастерской, и смотрит вниз по склону, туда, где у причала стоит «Черный Алмаз». Сейчас рядом с кораблем Доррина пришвартовалось небольшое суденышко, на палубе которого сушатся сети. Вверх по склону движется коренастый малый. Узнав его, Доррин машет ему рукой, и он с улыбкой машет ему в ответ.

— Рад тебя видеть! — говорит Доррин брату. — Не ждал, что ты завернешь ко мне так скоро.

— Ветра над заливом такие, что лучше переждать. Лова все равно нет. Все-таки здорово, что на юге острова появился порт! Правда, зайти в вашу гавань под парусом не так-то просто.

— Боюсь, у меня нет ничего выпить. Только вода и холодный чай.

— Вода — это как раз то, что мне надо.

Мерга, словно угадав его желание, выносит на подносе два стакана воды.

— Давай присядем, — предлагает Доррин и ведет брата к лавке.

Он до сих пор не оставил надежды разжиться стульями, но почти все средства уходят на доводку двигателя. Хорошо еще, что удалось выкроить время для водопровода.

— Не могу привыкнуть к тому, как здорово ты изменился, — говорит коренастый, загорелый малый с растрепанными волосами.

— Ты тоже, — отзывается Доррин. Одежда Кила выцвела от непогоды, кожа выдублена морскими ветрами. — Трудно пришлось?

— Добиться того, чтобы они разрешили мне стать моряком? Нет... особенно после твоих писем.

— Я надеялся... хотя никогда не был мастаком по части убедительных речей. Не то что Брид.

— Что с ним случилось?

— Он отличился в боях и стал маршалом Спидлара. А потом погиб, защищая от Белых город Клет.

— Это когда ты был ранен и лишился зрения?

Доррин кивает.

— А как Кадара?

— Еще в самом начале сражения она получила несколько тяжелых ранений и была на волосок от гибели. Лидрал вывезла оттуда нас обоих. Подробностей я не помню.

Кил еле заметно улыбается:

— Я спрашивал не о том, как она была ранена. Просто когда-то ты...

— Было дело, — усмехается Доррин. — Думал, что влюблен в нее, но потом встретил Лидрал и понял, в чем разница. А Кадара с первой встречи влюбилась в Брида. Все это время она оставалась для меня не возлюбленной, а сестрой. Ей все кажется, что я мог спасти Брида, и она продолжает на меня сердиться, но это пройдет. Надеюсь стать для ее ребенка добрым дядюшкой, — он встает со скамьи и, помолчав, говорит: — Брат, мне потребуется твоя помощь.

— С отцом?

— Нет, отец не станет слушать ни меня, ни тебя. Да оно и ладно, пусть бы прислушивался к здравому смыслу, — отзывается юноша, шагая по направлению к уже подведенному под высокую крышу зданию.

Кил с озадаченным видом следует за ним.