Остановившись у рабочего стола, юноша поднимает черную модель нового корабля:

— Что скажешь?

— Осадка очень глубокая, а надводная часть низковата.

— Правильно. Только таким и может быть судно с обшивкой из черного железа. А что скажешь об этом? Вещь тоже важная.

Открыв длинный черный ящик, Доррин демонстрирует металлическую трубку с ручкой и упором для плеча.

— Что это вообще такое? — недоумевает Кил.

— Пускатель для ракеты. Вот такой... — Доррин вручает брату заостренный цилиндр. — Внутри этой штуковины взрывчатый порошок.

— А Белые не подожгут его на расстоянии?

— Разве что самые могущественные из них. Корпус сработан из тонкой черной стали. На, возьми.

Подержав ракету в руке, Кил осторожно кладет ее на стол и спрашивает:

— Так чем я могу тебе помочь?

— Я хочу, чтобы ты рассказал об этом матушке. И объяснил ей, что у меня нет желания снова отправляться в изгнание.

— Но тебя никто и не отправляет.

Глаза Доррина темнеют, уподобляясь стали.

— Я хочу спасти Отшельничий, — произносит он. — Сделать это сейчас можно лишь с помощью моих кораблей. Оран вбил себе в голову, что для острова лучше оставить все как есть. Он будет пытаться убедить в своей правоте Эллну и Видельта, а я не могу одновременно строить корабль и доказывать, что не являюсь поборником хаоса. Нельзя быть механиком и политиком одновременно.

Он старается не обращать внимания на укол головной боли, напомнивший, что его обращение к брату и есть своего рода попытка заняться политикой.

— По-моему, ты как раз этим и занимаешься, — смеется Кил.

— Наверное, ты прав. Но что мне еще остается?

— Не стоит толковать с ними об оружии. Они и так знают, что ты способен создать нечто ужасное. Лучше я попробую объяснить им, что ты беспокоишься о судьбах своих людей, а позиция отца делает их положение неопределенным. У тебя ведь тут уже человек тридцать, и народ будет сюда стекаться. Тьма, да я и сам не прочь здесь поселиться.

— Честно говоря, я не считал, сколько людей к нам прибилось, хотя мы рады каждому. Не говоря уж о тебе, хотя рынок для сбыта улова у нас пока маловат.

— Будет больше, — смеется Кил. — Тебе не нужна сила. Если тебе что и требуется, так это время.

Доррин, которому слишком часто приходилось прибегать к силе, не может не признать правоту брата. Вопрос, однако, в том, дадут ли ему Белые и Совет это самое время?

— Ты прав. Но мне все равно тревожно.

— Пустить в ход силу никогда не поздно, — замечает Кил. — Но зачастую можно обойтись и словами. На матушку, например, твои письма очень даже подействовали.

— Положусь в этом на тебя, — говорит Доррин. — Хочешь взглянуть на эскиз моего нового корабля?

— Я шел сюда мимо стапеля и видел строящийся корпус. Все как на модели: низкая осадка, длинный киль и прочее.

— Я покажу тебе чертеж. Подожди здесь.

Нырнув в дом, в скудно обставленную комнату, которую он делит с Лидрал, юноша торопливо выхватывает из-под железной чушки большой лист.

— Вот, смотри, — он расстилает перед братом чертеж.

— Очень глубокая осадка, — повторяет Кил. — Мачт нет вовсе, а борта над самой водой.

— Это военный корабль. Боевой.

— Выглядит зловеще. Название уже есть?

— Пока нет. Нужно что-то черное, только вот что?

— Название должно быть подходящим случаю. Скажем, «Черный Кузнец» или «Черный Боец».

— Это ведь и не кузнец, да и не боец.

— Значит, «Черный Молот».

Доррин поджимает губы.

— Это, пожалуй, лучше всего, что приходило мне в голову.