– Поздравляю, – сказал Луис Ву, а женщина и мальчик, сидевшие по другую сторону от него, расплакались.

Чмии фыркнул.

– Победителю принадлежит право как минимум на внутреннее ликование. Вас волнуют смерти, причиной которых вы явились? Это цена вашего уважения, выплаченная добровольно.

– Я не дал им никакого выбора. Послушайте, я же не требую, чтобы вы испытывали чувство вины…

– А почему я должен его испытывать? Не хочу никого обидеть, но все умирающие – гуманоиды. Они не вашего вида, Луис, не моего и, уж конечно, не Хиндмоста. А я – герой, спасший два обитаемых мира, населенных моим видом. Или почти моим.

– Разумеется, я понимаю вашу позицию.

– А сейчас, опираясь на развитую технологию, я намерен основать империю.

Луис заставил себя улыбнуться.

– Почему бы и нет? На Карте Кзина?

– Я думал об этом и, пожалуй, предпочитаю Карту Земли. Тила говорила, что кзины‑исследователи правили Картой Земли; по своему духу они более похожи на народ‑завоеватель моего родного мира, чем декаденты с Карты Кзина.

– А знаете, вероятно, вы правы.

– К тому же, на Карте Земли они воплотили давнюю мечту моего народа.

– Какую?

– Завоевание Земли, идиот.

На этот раз Луис смеялся долго. Завоевание земель обезьян!

– Sic transit gloria mundi. А как вы собираетесь попасть туда?

– Думаю, будет несложно освободить «Иглу» и отвести обратно к Монс Олимпус…

– Это мой корабль, – тихо заметил Хиндмост, и все же голос его услышали. – И управление предназначено для меня. «Игла» отправится туда, куда я захочу.

– И где же это место? – спросил Чмии.

– Нигде. У меня нет особой необходимости оправдывать себя. Вы не принадлежите к моему виду, да и как можете вы причинить мне вред? Снова сожжете мой гиперпространственный двигатель? Однако пока мы союзники, и я объясню вам.

Чмии встал у передней стены, внимательно глядя на кукольника: когти выпущены, мех вокруг шеи взъерошен.

– Я нарушил традицию, – продолжал Хиндмост. – Я продолжал действовать, когда смерть могла в любую секунду коснуться меня. Моя жизнь была ставкой в игре почти две декады, и опасность при этом росла почти асимптотически. Риск миновал, и я сослан, но жив. Мне нужно отдохнуть. Можете ли вы понять мою потребность в отдыхе? На борту «Иглы» у меня есть все удобства, которые я когда‑либо видел; мой корабль погребен в камне, между двумя слоями скрита, прочность которого сопоставима с прочностью корпуса «Иглы», у меня здесь тихо и безопасно. Если когда‑нибудь я почувствую необходимость в исследованиях, миллиард кубических миль Ремонтного Центра Кольца находится прямо за моей стеной. Я именно там, где хотел бы оказаться, и остаюсь здесь.

В ту ночь Луис и Харкабипаролин занимались РИШАТРА. (Впрочем, нет: любовью.) Уже некоторое время они не делали этого, и Луис боялся, что желание ушло. Потом она сказала ему:

– Я стала женой Каваресксенджаджока.

Это он заметил. Но она имела в виду навсегда, разве не так?

– Поздравляю.

– Здесь не место для воспитания ребенка. – Она не сказала: «Я беременна», но, разумеется, была.

– Строители Городов должны жить по всему Кольцу, и вы можете поселиться где угодно. Честно говоря, я хотел бы пойти с вами, – сказал Луис.