– Ты не пожелал внимать предупреждениям – и вот результат. – Чародейка говорила еле слышно, только для него одного. – Пойми, эта стена рухнула потому, что ты возвел ее на заповедной земле.

– Земля есть земля, Фиона, и…

– Да ты посмотри вокруг! – Она отпустила его руку. – Разве ты сам ничего не замечаешь?

Реймонд послушно оглянулся. Вверх по склону холма тянулась узкая россыпь обкатанных временем светлых камней. При наличии воображения можно было представить, что это остатки ограждения какой-то древней дороги ниоткуда никуда. Впрочем, куда-то она все же вела: судя по тому, что на самой вершине, на опушке леса, виднелись еще более массивные белые валуны. Они стояли вертикально и образовывали нечто вроде круга. Трава и деревья радовали глаз свежей сочной зеленью на протяжении всей этой странной дороги. Несколько шагов в сторону – и уже начинался мертвый лес.

– Что это за место? – вырвалось у де Клера.

– Ответ прямо у тебя под носом, англичанин. Он очень прост, но ты не желаешь его замечать.

Он отлично понял, на что намекает эта шарлатанка, и пригвоздил ее к месту ненавидящим взором. Как женщина может так легко лгать и при этом оставаться столь прекрасной, что от одного ее вида темнеет в глазах?!

– Почему ты без конца твердишь об этом, зная, что рискуешь жизнью? – Честное слово, рано или поздно она вынудит Реймонда принять меры!

– Я просто говорю правду. – Ей пришлось вцепиться в сумку, чтобы не давать рукам воли: казалось, они вот-вот сами потянутся, чтобы обнять де Клера. – Точно так же, как я знаю то, что ты никогда не тронешь меня. И не важно, что породило ту ненависть, что гложет тебя изнутри.

Реймонд покачал головой, молясь про себя о том, чтобы она ошибалась. Чтобы все это оказалось неправдой.

– Фиона, я живу по своим законам. Я должен их выполнять.

– И я тоже.

– Тогда оставь наконец эту чушь насчет магии и зелий! – взмолился он, ловя ее руки. – Я не хочу осуждать тебя на смертную казнь! Но слишком многие люди уверены, что в этом состоит мой долг!

Де Клер боялся ее и не в силах был это скрыть. Тем сильнее ранила Фиону та робкая нежность, с которой он удерживал ее руки.

– Да ты и сам ни в чем не уверен, сэр рыцарь! – Она горько улыбнулась. – Не так ли?

И снова в его смятенных серых глазах промелькнула какая-то давняя потаенная боль, стоявшая между ними как каменная стена. Эта стена убивала надежду на счастье еще до того, как она успела родиться. Фиона не удержалась и провела ладонью по его щеке. Чуткие пальцы едва слышно прикоснулись к ужасному шраму.

– О Господи, Фиона… – У Реймонда перехватило дыхание. Он зажмурился и прижался щекой к ее ладони.

Сердце у Фионы обливалось кровью: у этого англичанина был такой вид, будто его никто никогда не ласкал. На миг он показался ей таким же одиноким, как и она.

– Фиона…

Их взгляды встретились, и он вздрогнул от невыразимой нежности при виде слез, стоявших у нее в глазах.

– Жаль, что наши пути такие разные, Реймонд де Клер, – сдавленным голосом прошептала чародейка. – Честное слово, мне очень жаль.

Он не в силах был отвести от нее глаз, мечтая о поцелуе. Фиона с тихим стоном высвободилась и отступила на шаг.

Реймонд протянул руку, и чародейка застыла, зажмурившись словно от боли. На миг ему показалось, что сейчас она вернется. Он ждал этого затаив дыхание. Но Фиона открыла глаза и посмотрела на него так горько, что у Реймонда заныло сердце.