Бойд допил кофе и прикурил сигарету.

— Возможно, тебе известно больше, чем мне. Ты ведь постоянно слушаешь радио и в курсе того, как развивается политическая обстановка. Но, честно говоря, Линкольн, я не стал бы из-за всего этого тревожиться.

— Но ведь если на Дели сбросят ядерную бомбу…

— Мы полетим домой из другого города. Скорее всего, из Калькутты. До Калькутты Пакистан не достанет. Их ракеты так далеко не летают. — Бойд хохотнул. — Весь мир со страхом следит за событиями на Индостане, а нам эта заварушка только на руку. Мы здесь одни. Полное раздолье. Никто не мешает. Для ученых это то, что надо.

Бойд налил себе еще кофе и рассмеялся, глядя на угрюмое лицо Уорнера:

— Ну, будет тебе, не вешай носа. Ты же, наверно, знал, во что ввязываешься, когда ехал сюда?

— Да как-то толком не задумывался.

— Хочешь, дам совет? Перестань пугать себя бреднями, которые передают по радио, и лучше молись, чтобы твои приятели поймали эту обезьяну. А теперь, может, поужинаем?

Глава 9

Джек лежал на земле в рододендроновом лесу. Сознание постепенно возвращалось к нему. Он шевельнулся, и от боли в укушенном плече опять едва не провалился в забытье. Он открыл глаза и, приподнявшись на локте, огляделся, пытаясь понять, где находится.

— Это Джек. Как слышите меня? Прием.

Джек сел и попытался сделать глубокий вдох, но тут же почувствовал острую боль в боку. Очевидно, помимо плеча, у него повреждено еще по крайней мере одно ребро. Джек поднял голову и осторожно постучал по шлему, надеясь восстановить связь.

— Кто-нибудь слышит меня? Прием.

Никто не откликался. Но сам он улавливал щебет птиц и гудение ветра в зарослях. Значит, внешний микрофон работает.

Поначалу он видел только густую листву, но потом различил между ветвями вечнозеленых растений пятна иной расцветки. Темные, красновато-коричневые силуэты.

Эти силуэты двигались.

В пятидесяти футах от него сидели пятнадцать, а может, двадцать странных существ. Они жевали листья рододендрона и какие-то большие грибы, которыми были усыпаны стволы некоторых деревьев.

Повадками они напоминали обезьян, но назвать их обезьянами было бы неверно. Да, лбы у них обезьяньи, отметил Джек, но лица чистые, без волос, с кожей, как у молодых шимпанзе, носы маленькие, но четко выраженные. Рты тоже не обезьяньи и издают звуки, которые можно издать, лишь обладая подвижными губами. Джек почувствовал, что у него горят уши. Может, у него разыгралось воображение или йети и впрямь говорят о нем?

Плечо и бок болели, но ноги вроде бы не пострадали. Он осторожно вонзил пятки в рыхлый вулканический грунт и стал потихоньку отползать вверх по скату. Йети немедленно отреагировали на его действия. Одни вытянули шеи, чтобы лучше его видеть, другие поднялись, продолжая переговариваться между собой. Самка, державшая на руках детеныша, повернулась к нему спиной. Сидевший к Джеку ближе других взрослый самец, выделявшийся среди соплеменников могучим серебристо-красным торсом, несколько секунд пристально наблюдал за ним, а потом поднялся во весь рост и разразился оглушительным ревом.

Напуганный столь недвусмысленным выражением агрессивности, Джек застыл на месте. Могучий самец выбросил над головой длинные косматые руки и опять зарычал, как бы демонстрируя свое доминирующее положение в группе.

— Хорошо, хорошо, я понял. Здесь ты хозяин.

Самец направился к нему. Передвигался он, в отличие от всех обезьян, которых Джек когда-либо видел, не на четвереньках, а на задних конечностях — шел прямо, с высоко поднятой головой, как человек.

Джек прижал голову к коленям и сгруппировался, приготовившись принять мощный удар.

Но йети, остановившись подле него, вместо того чтобы применить силу, поорал немного и, повернувшись к пленнику серебристо-красной спиной, потопал на свое место.