— Конечно, мы не знали, что она такая самостоятельная, — улыбнулась Никола. — Всего шестнадцать лет — юная и застенчивая, вот что мы думали. Что понадобится человек, который поможет строить ей отношения с нами — взрослыми и пожилыми людьми. Конечно, нам и в голову не приходило, что Джакетта окажется так мила, что возьмет Эйрин себе под крылышко и будет тратить на девочку столько времени.

— И вы все видите, — продолжала Клер, — что с тех пор, как синьорина Фьорре так любезна, что везде приглашает с собой Эйрин, я уже не нужна?

— То есть ты хочешь нас оставить? У тебя есть какие-то планы? — Никола замялась, но все-таки спросила: — Ты, кажется, сказала маме, что Оскар Бриджмен ухаживает за тобой? Он сделал предложение? Вы собираетесь пожениться?

Клер стала лихорадочно вспоминать, что именно она говорила синьоре Эмилии. Кажется, только то, что Оскар не скрывает, что она ему нравится. Видимо, семья Роскуро пришла к выводу, что он объяснился ей в любви и предложил руку и сердце. Клер рассмеялась, и Никола сразу успокоилась.

— Нет-нет. Оскар не делал предложения и даже не ухаживает за мной в том смысле, как вы понимаете здесь, в Италии, — объяснила Клер. — В Англии это не происходит так быстро. Мы с Оскаром слишком мало знаем друг о друге, и потом, если бы мы обручились или хотя бы обсуждали этот вопрос, то ты бы узнала первой.

— И была бы счастлива за тебя. Хотя Тарквин… — Никола смутилась. — Я не стану тебе повторять то, что Тарквин говорил о синьоре Бриджмене.

— Почему? Это же важно, — мягко возразила Клер.

— Ну… — Никола еще колебалась. — Ничего особенно плохого или обидного, понимаешь? Просто Тарквин, как деловой человек, считает, что иностранцу неразумно вкладывать все деньги в землю в Италии при том, что Оскар не знаком с законами нашей страны и не владеет языком.

— Но это только мнение Тарквина, — торопливо добавила она. — И пожалуйста, не рассказывай об этом своему другу.

— Конечно, не буду, — пообещала Клер, вспомнив беседу Оскара и Тарквина в день Паллиума. Тогда Тарквин достаточно ясно выразился, и его мнение было известно и Клер и Оскару.

— Так ты не будешь больше говорить о том, что уходишь? — спросила Никола.

— Нет, если вы все считаете, что я нужна Эйрин.

— Нам всем будет очень жаль, если ты нас оставишь — и маме, и Тарквину, и Эйрин, и обоим дядям — всем. Мы полюбили тебя, а ты, надеюсь, привыкла к нам. А еще — я хочу, чтобы ты увидела моего малыша, когда он родится, — улыбнулась Никола. — Скоро приедет мой муж, и ты тогда скажешь, на кого похож ребенок — на Бернини или Роскуро. Хотя буду рада и тому и другому…

Золотая осень прошла, дни стали короче, и, хотя солнце изредка появлялось на небосклоне, по небу все чаще бежали серые дождливые облака. Незадолго до Рождества выпал и первый снег, хотя утром небо уже было ясным и голубым, а пушистый белый покров начал быстро превращаться в чистые лужицы, и вовсе исчезать. Клер знала, что это может быть единственный за всю зиму настоящий зимний день в Сан-Марино, и хотела сфотографировать заснеженный пейзаж древнего города. Она пригласила Эйрин на прогулку, но у той были свои планы: Джакетта позвала ее и Фрэнка поплавать в бассейне.

— Я никогда еще не купалась, когда кругом лежит снег, — возбужденно пояснила она. — Хочется почувствовать себя моржом, вроде тех, что ныряют на Брайтоне под Рождество.

— Вряд ли тебе это удастся, учитывая температуру воды в бассейне Фьорре, — заметила Клер.