Теперь Том смотрел на нее со смешанным чувством удивления и уважения.

– Вы хотите сказать, что умеете обращаться с оружием?!

– Конечно! Мой брат научил меня стрелять из охотничьего ружья и пистолета. Я не раз сопровождала его на охоте. Отец гордился тем, что хоть одна его дочь умеет метко стрелять. Понимаю, вы, как доктор, не в восторге от мысли, что я могла кого-нибудь покалечить, но уверена, Саймон уже далеко отсюда. Он наверняка прибрал к рукам мои деньги, одежду и шкатулку с драгоценностями. Да, совсем забыла… – Джейн опустила руку в карман передника и вынула овальную брошку – несколько жемчужин в изящной серебряной оправе. – Сегодня я подметала пол и нашла вот это. Наверное, ее потеряла хозяйка дома.

– Эта моя брошь, – неожиданно проговорил Том. – Она принадлежала моей бабушке. Несчастная женщина была вынуждена продать все свои драгоценности, но эту вещицу оставила на память о своем благополучном прошлом. Иногда я скрепляю этой брошью свой шейный платок – как вчера, когда собирался в гости к сэру Уильяму Денту…

Его слова вернули Джейн к печальной действительности – Том не может передвигаться ни пешком, ни верхом из-за раны, которая от нагрузки может снова открыться. Придется ей завтра же найти кузнеца, чтобы тот подковал лошадь, а потом поехать в город и нанять карету.

Том и слышать об этом не хотел, но Джейн убедила его, что у них нет другого выхода, если только они не собираются провести еще одну ночь в чужом доме.

Сначала все складывалось очень удачно. Мартовское солнце уже начало пригревать, когда Джейн вывела из конюшни лошадь и повела ее по тропинке в надежде отыскать кого-нибудь из местных жителей. Фортуна была явно благосклонна к Джейн – она встретила старичка, который рассказал ей, как пройти к кузнице. К сожалению, кузнеца не было дома, и его ожидали только к обеду. Оставив лошадь у кузницы, Джейн обошла всю деревеньку и зашла в церковь. Она вернулась в полдень, но кузнеца все еще не было дома. Его жена – добрая женщина – пожалела хорошенькую незнакомку и пригласила Джейн войти.

Девушку не надо было приглашать дважды. Жена кузнеца предложила ей к чаю сыр и свежий хлеб с вкусной хрустящей корочкой. На десерт Джейн с удовольствием полакомилась куском яблочного пирога.

За чаепитием выяснилось, что жена кузнеца прожила в этой вилтширской деревеньке всю свою жизнь. Она знала каждого обитателя близлежащих деревень, а с многими из них состояла в родственных отношениях.

– Тогда вы должны знать, кто живет в добротном доме у лесной опушки в двух милях отсюда, – воскликнула Джейн, хватаясь за представившуюся возможность выяснить, в чьем доме они с Томом остановились.

– О, это, должно быть, дом Перси и Элис Прайс! – догадалась жена кузнеца. – Я очень хорошо знаю эту семью. У Перси золотые руки. Его мебель идет нарасхват. Их дом действительно стоит в чудном месте, но я бы там жить не согласилась – слишком одиноко. Да вот только они привыкли и переезжать никуда не собираются.

– Сегодня утром, проходя мимо дома, я позвала хозяев. Но никто не откликнулся, – проговорила Джейн в надежде, что жена кузнеца знает, когда вернется домой краснодеревщик. В ответ она получила довольно подозрительный взгляд своей собеседницы. – Мы с друзьями остановились в гостинице в нескольких милях отсюда, – поспешила Джейн развеять ее тревогу. – Утро сегодня выдалось на редкость чудесное, и я решила прогуляться верхом, но у моей лошади отвалилась подкова, – на ходу придумывала Джейн. – Тут я увидела дом Прайсов и решила спросить у них, как проехать к кузнице. Я стала звать хозяев, но никто так и не вышел.

Объяснение Джейн, похоже, успокоило добрую женщину.