Глава 14. Бер

Проснулась Зарислава разбитой. Голова раскалывалась, и нужно было поскорее подняться, чтобы сбросить тяжесть. Малюта, как обычно, помогла собраться, но оставаться в покоях было невозможно, стены давили, и тяжёлый, как болотный, воздух застыл свинцом. Травница, наказав Малютке проветрить помещение, поспешила покинуть женскую сторону, ставшую ей темницей.

В выстывшей за ночь горнице оказалось куда просторнее и свежее, но всё равно было пусто и глухо. Тусклый и почти осязаемый свет заливал горницу призрачной дымкой. Зарислава тоскливо огляделась, прошла к выходу и неспешно спустилась по лестнице.

Острог просыпался: пели на задворках петухи, доносились далёкие голоса мужчин и женщин. По небу тянулась легкая поволока облаков, подсвеченных рассветным багрянцем. Утреннюю тишину нарушил шум с площади. Не успела Зарислава спуститься, как увидела кудрявого парня, влетевшего во двор на вороном коне. Спрыгнув наземь, он кинул узду на коновязь, и, не замечая притаившуюся у столба лестницы травницу, прошёл широким шагом к длинной избе. Лицо его было бледно и взволнованно, светлые волосы взлохматил ветер. Парень взлетел через ступеньку по лестнице и скрылся из виду. Из-за раскрытых им дверей послышались глухие мужские голоса.

Сгорая от любопытства, подобрав полы юбки, Зарислава поспешила вслед юноше, но остановилась в дверях, не решаясь войти. Девке здесь не место, вдруг помешает, лучше потом узнать всё. Поразмыслив, травница развернулась, хотела, было, уйти, но замерла, услышав гулкий голос Зарубы.

— Какие вести?

— Плохо всё, — послышался другой, сбивчивый голос, видно, того парня, который только что вошёл внутрь.

Мгновенно отяжелели руки и ноги, Зариславе сделалось дурно, и больше она не шевелилась, вслушиваясь в каждое слово.

— Вдоль реки была деревенька одна — Курная. Так вот ныне ночью остались от неё только завалины. Сожгли и разбили степняки.

Воцарилась тишина, и после некоторого молчания юноша продолжил:

— По рассказам выживших селян их под четыре сотни будет. Лагерь душегубцы разбили недалече, в три дня пути, чуть дальше бывшей деревни, за излучиной, — закончил дозорный.

— Добрались они и сюда. А князя Марибора всё нет, — разорвал молчание голос Стемира.

Зариславу пронизал смертный холод, так и вросла в пол.

«И здесь беда настигла».

Не зря у неё были предчувствия дурные, да кошмары снились, просыпалась в холодном поту.

— Гоенегу нужно сказать, — ответил после некоторого молчания Заруба.

— Нужно людей поднимать, — послышался другой, не знакомый Зариславе грозный голос. — Не сегодня-завтра доберутся и до нас.

— Делай всё, что нужно, — ответил Заруба. — А я на поиски Марибора. Говорят, он у Чародуши, нужно отыскать, где живёт она.

Больше не задерживаясь и опасаясь быть замеченной, Зарислава отступила, направилась к терему. Глухой стук лестничной двери заставил вздрогнуть, видно, кто-то вышел из дружинной избы, и травница поспешила скрыться. Очутившись, не помня, как, в горнице, она снова глянула в сторону княжьей половины, будто так и ждала появления Марибора. Но двери чёрным оком взирали на неё пустотой. Сжав кулаки и сомкнув плотно губы, Зарислава развернулась и пошла обратно в женскую половину.

Мысли её рассеялись, и травница ни на чём не могла сосредоточиться, только одно билось сквозь сознание — степняков втрое больше, чем той горсти кметей, что вызвались на службу, не считая отроков.