Коль испуганно посмотрел на отца, но лишь хихикнул, увидев, что Гюнтер ему помигивает. Они знали, что святая материнская обязанность — забота и беспокойство о своих сыновьях, а обязанность мальчишки — давать ей для этого поводы сотню раз на дню.

Дверь со стоном отворилась, разгоняя по комнате дым очага, и на пороге возникла Рози. Она была не одна. Идущая следом женщина спешно проскользнула внутрь, испуганно озираясь. Это была Элис — жена лодочника-конкурента, живущего дальше по реке, вдоль водного пути на Линкольн. Лет ей было не больше, чем Нони, в детстве они были подругами, но выглядела она настолько старой, что, казалось, годится Нони в матери, серая, потрёпанная и изношенная, словно старая ветошь. Сейчас она выглядела ещё хуже, чем обычно: щека почернела, а глаз приобрёл фиолетовый оттенок и отёк.

Гюнтер вскипел. Мартин опять избил её, а может, ей досталось от старшего сына Саймона, который уже начал испытывать на ней силу своих кулаков по примеру папаши. Гюнтер знал, что некоторые мужья поколачивают своих благоверных, но его мутило от одной только мысли, что этим занимается такой здоровенный бык, как Мартин, с которым не каждый мужчина справится. Почему он так дурно обходится с собственной женой? Разве он не понимает всю ценность семейного счастья, насколько оно хрупко и как легко этого лишиться раз и навсегда?

Нони поспешила ей навстречу, заключила подругу в объятия и усадила на табурет у очага. Она бросила упреждающий взгляд на Гюнтера, призывая его воздержаться от комментариев. Элис будет неудобно отвечать на вопросы о побоях, да и чем они ей помогут? Она — жена Мартина. Он тиранил её многие годы, пока она не состарилась раньше времени, а теперь его интересуют исключительно молодухи. Вряд ли на здешних берегах найдётся девушка, которой он не пытался залезть под юбку, и его бедная жена прекрасно об этом знала.

— Как насчёт перекусить, Элис? — спросила Нони, потянувшись за деревянной миской.

Та покачала головой.

— Мартин с сыном скоро вернутся и потребуют свой ужин. У них кое-какие дела... — Она осеклась, бросив на Гюнтера встревоженный взгляд.

Вряд ли дела, которыми лодочники занимаются по воскресеньям, законны. Гюнтер не первый раз задавался вопросом: что за рыбку ловит Мартин в этих мутных водах? Некоторые грузы в последнее время были доставлены не полностью. Всему виной несчастные случаи. Конечно, они происходили и раньше, но сейчас, похоже, их количество возросло. Но это уже не его ума дело. Он гордился тем, что доставлял свои грузы без потерь. Это забота распорядителей — не поручать перевозки кому попало и выбирать проверенных людей, чтобы получить качественный результат.

Элис уставилась в огонь очага, беспокойно сдвинув брови. Было понятно, что её мысли заняты чем-то другим, о чём ей неловко рассказывать. Нони посмотрела на Гюнтера, указав ему на дверь кивком головы. Видимо, у Элис была какая-то типично женская проблема, которую ей неловко обсуждать в его присутствии. Но Нони пришлось повторить этот жест несколько раз, прежде чем до мужа наконец-то дошло.

— Надо задать корма козам, — сказал он, направляясь к двери.

— Постой. Я хотела... спросить тебя кое о чём, — произнесла Элис. — Это касается моего батюшки.

— Уж не приболел ли он, часом? — поинтересовалась Нони.

— Если и болеет, то не больше, чем всегда, — ответила Элис, пожимая плечами. — Но управляющий сказал, что он не внёс арендную плату за последний квартал. Он считает, что отец совсем запустил жильё, грозится выкинуть его на улицу. Мартин предупредил, чтобы я не давала старику ни гроша. Мне удалось скопить немного, то тут, то там. Продала кое-какое барахлишко, ненужное, чтобы Мартин не заметил пропажи, но много ли за это выручишь? У меня есть деньги, чтобы оплатить аренду за квартал, но я не смогу заплатить за ремонт дома, как того требует управляющий.