– Моя жена любила играть в охоту за сокровищами…

– Точно! В годовщины вашей свадьбы. Ваш тесть упоминал об этом.

Я открыл конверт и вынул лазурный листок бумаги – из письменных принадлежностей Эми, – сложенный пополам. Горечь подступила к горлу. Все эти охоты за сокровищами в конечном итоге сводились к одному‑единственному вопросу: «Кто же такая Эми?» (О чем думает моя жена? Какие события истекшего года показались для нее значимыми? Какие случаи осчастливили ее? Эми, Эми, Эми… Думать нужно только об Эми.)

Первый ключ я читал со стиснутыми зубами. И без того небось кошмарно выгляжу, а тут еще воспоминания об атмосфере, в которой прошел последний год нашей супружеской жизни.

Хочу быть твоей ученицей,

Учитель, красавец, мудрец.

Отдам тебе разум и тело,

Не нужно букетов, за дело.

Зови на ковер в кабинет

Скорей, доказать я хочу –

Чему‑то и я научу.

Как привет из другой жизни. Если бы дела разворачивались по замыслу моей жены, то вчера она вертелась бы неподалеку от меня, пока я читал бы эти стишки, и сгорала от нетерпения, как от лихорадки. «Ну, разгадай… Ну, разгадай меня».

И в завершение она непременно спросила бы: «Итак?»

– О! Я, кажется, разгадал загадку! – воскликнул я. – Скорее всего, она имеет в виду мой рабочий кабинет в колледже. Я там преподаю. Ха! Думаю, это правильный ответ. – Прищурившись, я перечитал записку. – В этом году она решила не слишком мудрить с заданием.

– Если хотите, я вас отвезу, – сказал Джилпин.

– Не стоит, я взял машину Го.

– Тогда я поеду следом.

– По‑вашему, это важно?

– Конечно. Нам нужно узнать о ее передвижениях за день‑два до исчезновения. Это совершенно необходимое дело. – Он взглянул на бумагу. – А знаете, это, должно быть, приятно. Как в кино – поиски клада. Мы с женой дарим друг другу открытки и что‑нибудь вкусное. Но в вашей семье, похоже, все обстоит куда лучше. Вы не теряете романтику в отношениях.

После этого Джилпин потупился и, глядя на носки туфель, позвенел ключами от автомобиля.

Руководство колледжа выделило мне кабинет размером с гроб, где с трудом помещались письменный стол, два стула и несколько полок. Мы с детективом пробирались туда сквозь толпу студентов с летних курсов – и совсем юных (скучающих, но деловых, живо нажимающих кнопки телефонов, вводя сообщения или скачивая музыку), и людей взрослых, серьезных, – должно быть, уволенные сотрудники молла пытались строить новую карьеру.

– А что вы преподаете? – спросил Джилпин.

– Журналистику. Работу в редакции журнала.

Девочка, набиравшая на ходу эсэмэску, едва не врезалась в меня. Шагнула в сторону, даже глаз не оторвав от мобильника. Неужели я такой старый и неинтересный?

– Я думал, вы больше не занимаетесь журналистикой.

– Кто умеет – делает, кто не умеет – учит других, – улыбнулся я.

Отперев двери, я ступил в затхлую, пыльную атмосферу кабинета. Из‑за летних каникул я не был здесь уже несколько недель. На столе лежал конверт – несомненно, вторая загадка.

– Ключ вы всегда при себе носите, с другими? – спросил Джилпин.

– Ну да.

– Как Эми могла завладеть им, чтобы войти сюда?

Я надорвал край конверта.

– У нас дома есть запасной. – Эми сделала дубликаты со всех моих ключей – я вечно забывал, где их оставил; это относилось и к кредитным карточкам, и к мобильным телефонам.