Джеффри Дивер. ИсчезнувшийЛинкольн Райм - 5
Что такое иллюзия? Шелест крыльев, шорох шелка. Легкое дуновение страха при встрече со случайным прохожим.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЭФФЕКТ Суббота, 20 апреля Опытный фокусник стремится обмануть разум, а не глаза.
1
Приветствую почтеннейшую публику. Добро пожаловать на представление. В ближайшие два дня вас ожидает захватывающее зрелище: наши иллюзионисты, фокусники и мастера хитрых трюков раскинут перед вами свои магические сети. Наш первый номер – из репертуара всем известного Гарри Гудини, величайшего мастера по части выхода из безвыходных положений. Сегодня мы воссоздадим номер под названием “Ленивая удавка”. Исполнитель лежит на животе с руками, скованными за спиной наручниками “Дарби”. Лодыжки у него связаны, веревка обхватывает шею петлей и привязана к лодыжкам. Ноги сами собой стремятся выпрямиться, натягивают веревку – и приводят в действие жуткий процесс. Почему номер называется “Ленивая удавка”? Потому что жертва сама затягивает ее на шее. Сейчас мы начинаем, но сначала небольшое предупреждение: ни на минуту не забывайте о том, что, придя к нам на представление, вы отвергли реальность. Вы твердо уверены, что видите нечто собственными глазами, а этого, быть может, вообще не существует. А то, что вы заведомо считаете иллюзией, может оказаться правдой. Во что же вам верить? Кому доверять? Никому на свете. Итак, представление начинается.
В закопченном и мрачном старинном здании в районе Вест-Сайда некогда размещался пансион, потом больница для сумасшедших преступников, где те доживали свою жалкую жизнь. Так что теперь в стенах Манхэттенского музыкально-театрального училища вполне могли обитать дюжины привидений. И наверняка одно из них парило в тот миг над телом девушки, лежавшей на животе в полумраке коридорчика перед небольшим репетиционным залом. Лицо ее было цвета спелой сливы – от туго натянутой веревки, соединявшей шею и лодыжки. Рядом валялись футляр для флейты, ноты и опрокинутый стаканчик из-под кофе. Здесь же был и убийца, он внимательно за ней наблюдал. Он низко склонился над девушкой в надежде увидеть некую эманацию, некий дух, исходящий из ее тела. Ничего такого он не увидел.
– Вы уверены, что слышали крик? – Вроде… – сказал охранник. – Всего одну-две секунды. – Кто-нибудь еще что-нибудь слышал? – допытывалась Диана Францискович, патрульный Двадцатого участка. Массивный охранник посмотрел на высокую женщину-полицейского и отрицательно покачал головой. – Может, вызвать подкрепление? – спросила ее напарница Нэнси Аусонио, пониже ростом, со светлыми волосами. Францискович, хотя и без особой уверенности, решила, что они обойдутся сами. Патрульным большей частью приходилось иметь дело с дорожными происшествиями, кражами в магазинах и угонами автомобилей. С таким случаем они столкнулись впервые. В это субботнее утро охранник увидел проходивших мимо двух женщин-полицейских и позвал их разобраться, что это был за крик. – Посмотрим, что там, – сказала Францискович, кивнув на дверь, и толчком распахнула ее. Там оказался крохотный коридор перед дверью с табличкой “Зал А”. А в коридоре лежало скрюченное тело молодой женщины с веревкой на шее и в наручниках. Над ней низко склонился мужчина, на вид лет пятидесяти с небольшим, шатен с бородкой. Он поднял глаза. Полицейские выхватили оружие, Францискович навела на него пистолет и приказала: – Ни с места! Руки вверх! Тот подчинился. Тут Францискович заметила, что он что-то зажал в правой руке. Хлоп! Вспышка света ослепила ее. |
