Кармен встает, обходит стол, садится к нему на колени и обнимает.

– Можно я хотя бы сниму пиджак?

– Конечно, почему ты спрашиваешь?

Они снова пьют шампанское. Стоят с бокалами друг против друга. Кармен с трудом сдерживает желание. Она готова прямо здесь отдаться ему. «Зелье подействовало на меня, – догадывается она, – вместо того, чтобы возбудить его. Все перевернулось, все перевернулось!» Они чокаются, выпивают… Давид ставит бокалы на стол, обнимет ее. Он целует, гладит ее по спине, задерживается на ягодицах, потом ведет рукой вверх, медленно, возбуждающе. Кармен прижимается к нему. «Не торопись, не торопись, – говорит она себе. – Иначе он снова уйдет. Дай ему время, не провоцируй его!» Ей кажется, если сегодня у нее ничего не получится, то не получится уже никогда! Он теребит губами мочку ее уха и в то же время медленно расстегивает молнию на ее платье. Она чувствует его руки, ее тело горит. Платье медленно соскальзывает на пол. Она остается стоять перед ним в своем черном боди, колготках и туфлях. Он целует ее в губы, потом в шею, медленно опускается перед ней на колени, продолжая целовать грудь, живот, и замирает у ее лона. Расстегивает кнопку боди. От вожделения все плывет у нее перед глазами.

– Пойдем в спальню, Давид, пожалуйста, – бормочет она.

Он берет ее на руки, несет в постель, ложится рядом. Она начинает раздевать его. Расстегивает рубашку, ослабляет ремень на брюках. Он сбрасывает ботинки и носки. «Он лег не на ту сторону кровати, – волнуется Кармен. – Надо передвинуть его. Иначе травка подействует на нее, а не на него». Поймав момент, Кармен резко перекатывается через него на другую сторону кровати.

Она что-то почувствовала? Или ей показалось? Такое может быть? Нет, если бы это случилось, он бы не смог скрыть радости… Значит, нет. Пока – нет. Но он ведет себя сегодня так, как никогда прежде. Довел ее до неистовства, но и сам, кажется, охвачен желанием. Кармен стонет, она хочет его немедленно, и ей кажется совершенно невозможным, что и с годня он не овладеет ею.

Почему до сих пор не действуют эти зелья? Он ведь лежит как раз на том месте, где она спрятала травку. Это должно подействовать! Давид, кажется, уже готов к соитию, но его дружок отказывается подчиняться… Вдруг Давид вскакивает, что-то невнятно бормоча, и несется в туалет.

Дверь захлопывается. Кармен садится на постели. Что могло случиться? Ему стало плохо? Она осматривается. И видит на скомканной простыне непонятное зеленое пятно. Откуда оно здесь? Кармен бросает взгляд на подушку Давида. В порыве страсти они скинули ее на пол, а траву, которую Кармен спрятала под ней, размазали по кровати. Она в панике пытается как-нибудь собрать траву, но ничего не получается. Кармен снимает простыню, смахивает туда остатки травы с матраса и бросает ее в корзину для белья. Она достала новую простыню, и в этот момент дверь в туалет открывается. Давид возвращается в спальню, он смущен, смотрит на Кармен извиняющимся взглядом, потом идет в ванную:

– Прости меня, мне стало плохо. Я должен почистить зубы, а лучше – принять душ!

Кармен в отчаянии – вечер прошел на высшем уровне! Ее замечательная еда в унитазе. Ничего не поделаешь! Придется рассказать об этом Марии. Но странно: почему же она чувствует себя вполне нормально? Может, дело не в еде, а в этой пилюле? Дозировка была превышена? Кармен бежит в ванную. Давид чистит зубы.

– Давид, мне очень жаль. Тебе плохо? Тебе хоть немного лучше? Что мне сделать для тебя? Заварить чай?

Его лицо действительно очень бледное.

– У меня все будто взорвалось внутри. Я и сам не могу понять, что это такое. Я быстро приму душ и сразу приду к тебе!

– Но дело не в еде, – пытается оправдаться Кармен.