Но девушка меня заметила.

– Помоги Гортензии! – крикнула она, указывая на единорога.

Как видите, нападки начались сразу же.

Десятилетнее терпение и еще полтерпения впридачу приучили меня к послушанию. Я приблизился к единорогу. Это была кобыла, явно сломавшая переднюю ногу. Рог ее был весь в крови. Я заколебался, зная, что раненое животное опаснее здорового. Однако в глазах его я увидел боль, а не угрозу. Животное надеялось, что я смогу помочь ему.

А я мог. Еще подходя к поляне, я приметил на обочине заросли костоправа.

– Сейчас вернусь, – сказал я и кинулся прочь.

Добежав до поворота, я достал из заплечного мешка холстину и, найдя подходящее растение, начал выкапывать его палкой. С осторожностью, приобретенной еще на тиковых плантациях, извлек корни вместе с землей и, обернув холстиной, положил в мешок.

Возвращаться пришлось помедленней. В отличие от других растений костоправ плохо переносит тряску.

Я снова оказался на поляне. Единорог лежал тихо, голова его покоилась на коленях девушки.

– О! Я уж думала, ты не вернешься!

– Я бегал за этой травой, – объяснил я, и обратил внимание, что пациентов у меня двое. У единорога сломана нога, а у девушки, кажется, вывихнута лодыжка – заметна была опухоль.

– Ты смыслишь что‑нибудь во врачевании? – спросила она.

– Немного. Но думаю, что эта трава поможет. – Вообще‑то я был уверен в этом, просто девушка с единорогом вселяла в меня некую робость.

– Простая трава? – вскричала она. – Да ее на зубок Гортензии не хватит!

– Ее не едят! – встревоженно возразил я. – Это костоправ.

– А что это такое?

– Магическая трава, кости сращивает. Давай посадим ее, а дальше она сама справится. – Я почувствовал себя уверенней, сообщая то, чего она не знала.

С помощью той же палки я выкопал лунку рядом со сломанной ногой благородного животного. Затем посадил в ямку костоправ и уплотнил землю.

– Теперь, если позволено будет прикоснуться к ноге... – сказал я, осторожно берясь за сломанную конечность единорога. Животное не отпрянуло, стерпело боль, и мне удалось медленно переложить ногу поближе к пучку травы.

Немедленно листья костоправа затрепетали, стебельки зашевелились и обвили место перелома. Потом они вдруг стиснули ногу, и что‑то глухо треснуло. Единорог издал болезненное ржанье и взбрыкнул.

– Что случилось? – вскричала девушка.

– Кость стала на место, – объяснил я. – Такова магия этой травы.

Девушка уставилась на исцеленную ногу животного.

– В самом деле! – выдохнула она. – Она здорова!

– Не совсем. Но через пару дней кость срастется окончательно, если мне удастся найти нужные травы. Во всяком случае, ноге животного требуется отдых.

– Гортензия не животное! – резко сказала девушка. – Она единорог.

У меня не было привычки спорить с девушками.

– Единорог, – согласился я.

– Эта трава... Как ты думаешь, она сможет излечить мою лодыжку?

Я пожал плечами.

– Сможет, если у тебя в самом деле перелом.

Девушка вытянула ногу. Я помог ей положить лодыжку в траву, и стебельки тут же оплели опухоль. Нога была, грязная, в синяках, и все же очень красивая.