— Славный вид отсюда! — крикнул капитан.

— И… и… прекрасный! — отозвался м-р Чок, бледность которого была очень заметна.

Чай остывал и капитан, поднявшись, наконец, до платформы, предложил м-ру Чоку освободить его от телескопа, что было принято с благодарностью.

— Я… у меня затекла нога! — пробормотал он.

— Вот как! В таком случае спускайтесь осторожнее!

Благодаря соединенным усилиям капитана и слуги, м-ру Чоку удалось благополучно встать на землю, и он принял приглашение на чашку чая, причем вид комнаты привел его в искренний восторг. Настоящая каюта! Можно вообразить себя на корабле.

— А вы любите море? — спросил капитан.

— Очень люблю! — с жаром воскликнул м-р Чок, — я еще мальчиком желал уйти в море, а вместо этого пришлось заменить отца в его деле, к которому у меня никогда не лежала душа. Некоторые люди любят домашнюю жизнь, а я всегда стремился в приключениям. Воображаю, сколько вам пришлось пережить их, капитан. Эдуард Тредгольд мне кое-что порассказал…

— Когда проплаваешь сорок пять лет — на многое насмотришься. Ведь это — целая жизнь.

— А вот мне пятьдесят первый год, — мрачно проговорил м-р Чок, — а я только и видел на своем веку, как человек остановил взбесившуюся лошадь.

Когда Пруденс через полчаса вошла в комнату, она увидела м-ра Чока, прислушивающегося с напряженным вниманием к морским рассказам капитана.

За этим визитом последовали многие другие; иногда Чок приводил м-ра Тредгольда, а иногда м-р Тредгольд приводил его. М-р Чок освоился с трудностями восхождения на мачту и, взобравшись туда, осматривал окрестности с видом путешественника, обозревающего чужую враждебную страну. Это служило обыкновенно прелюдией к рассказам капитана, переносившим слушателей то на поросшие пальмами острова южного океана, то в Китай или Японию. М-р Чок освоился с морскими терминами и как-то раз заявил, что он намерен предпринять в скором времени морское путешествие. Он еще не решил — куда.

— Я подговариваю и вашего отца, — обратился он к Тредгольду.

— Непременно возьмите его с собою, — поддакнул почтительный сын, — это принесет ему пользу и мне — тоже.

— Да, но он сказал, что отправился бы лишь в том случае, если бы понадобилось поднять из воды затонувшее с золотым грузом судно. Ведь такие случаи бывали, капитан?

— Дно океана вымощено такими судами, — проговорил Тредгольд, следуя за мисс Дрюит в сад, где она собиралась сеять семена.

М-р Чок скова закурил трубку; он смотрел в окно, но перед его умственным взором расстилались синие моря.

— Вам не случалось слышать о подобных находках, капитан?

— Насколько могу припомнить — нет, хотя странно, что мы подумали одновременно об одном и том же.

— Почему — странно? — осведомился м-р Чок, осторожно кладя трубку на стол.

— Да так! — ответил капитан и отрывисто засмеялся, между тем как м-р Чок завертелся на месте.

— Вы знаете что-нибудь о затонувшем кладе?

— О затонувшем — нет.

— В таком случае, о кладе, зарытом в земле?

Бледно-голубые глаза м-ра Чока раскрылись во всю их ширину.

Капитан покачал головою. В сущности он не имеет права об этом говорить. Это — чужая тайна.

— Ведь я не спрашиваю у вас подробностей, — настаивал м-р Чок, — мне просто хотелось бы знать, в чем дело.

— Пожалуй, не будет особенной беды, если я и скажу вам, — проговорил капитан после долгого раздумья, — клад зарыт на одном из островов Тихого океана.