— Узнал!

— Но...

Котяра сжал мое плечо, вдоль строя к нам приближался полковник.

— Как тебя зовут? — спросил он, остановившись передо мной.

— Хуан, — ответил я.

— Иди за мной.

Повернувшись, он направился к террасе. В шаге за нами трусил Котяра.

Полковник крикнул одному из солдат:

— Давай сюда старика, а остальные пусть проваливают.

Солдат крепко схватил дедушку за локоть и поволок вниз по ступенькам. С дороги позади нас донесся шум. Я оглянулся через плечо на крестьян, толпившихся там. Гневный гул пробежал по рядам, когда дедушку поволокли вниз.

— Скажите им, чтобы убирались, — крикнул полковник. — Если не послушаются, стреляйте.

— Пошли прочь! — закричал лейтенант, выхватывая пистолет. — Убирайтесь.

Люди смотрели на него, не двигаясь, и только когда лейтенант выстрелил в воздух, медленно попятились.

Когда дорога опустела, полковник повернулся ко мне.

— Старика не волнует, умрешь ты или останешься жить, — тихо сказал он. — Тогда посмотрим, безразлична ли тебе его смерть!

— Оттащите его к повозке, — приказал полковник. Дедушка оттолкнул солдат.

— Я сам могу идти, — гордо заявил он.

Солдаты вопросительно посмотрели на полковника, тот кивнул, и мы увидели, как дедушка вышел на середину раскаленного двора. Подойдя к повозке, он обернулся и посмотрел на своих мучителей. Вид у него был больной, но глаза оставались ясными и спокойными. Он молчал.

— Разденьте его, — приказал полковник.

Солдаты рванулись к старику, он поднял руку, пытаясь остановить их, но они уже срывали с него одежду. Его худое тело было почти таким же белым, как и одежда, которую он носил. Без одежды он казался маленьким, дряблым, из-под кожи выпирали ребра, ягодицы и складки живота по-старчески обвисли.

— Привяжите его к колесу.

Два солдата грубо прижали дедушку к колесу, растянули в стороны руки и ноги и привязали их к ободу. Выступ ступицы упирался ему в спину, и тело его как-то похабно выгнулось вперед. Лицо его исказилось от боли в суставах, он закрыл глаза и повернул голову, чтобы солнце не било в глаза.

Полковник махнул рукой, ему ничего не надо было говорить солдатам, они хорошо знали свое дело. Один из них прижал голову старика к ободу колеса и крепко привязал ее кожаным ремнем.

— Дон Рафаэль, — голос полковника прозвучал так низко, что я сначала не поверил, что это говорил он. — Дон Рафаэль.

Дедушка посмотрел ему прямо в глаза.

— Можно обойтись без этого, — сказал полковник прямо-таки почтительно.

Дедушка не удостоил его ответом.

— Вы знаете, где скрывается мальчишка.

На лице дедушки не дрогнул ни один мускул.

— Я уже рассказал вам все, что знаю. Его забрал Диабло Рохо.

— В это трудно поверить, дон Рафаэль.

— Но это правда.

Полковник подчеркнуто печально покачал головой.

— Ваш зять Хайме Ксенос связался с бандитами, с убийцами вашей дочери. Его политические амбиции нам известны, и нам не остается ничего другого, как предположить, что вы их одобряете.

— Если бы это было так, я ни за что не остался бы на своей гасиенде, где вы всегда могли найти меня.

— Возможно, вы думали, что защитой вам будет ваш возраст.

Голос старика был полон чувства собственного достоинства.

— Я никогда не был предателем.

Полковник некоторое время молча смотрел на него, потом повернулся ко мне.