Несколько демоноборцев, услышав наш разговор, тут же замолкли и заинтересованно уставились на меня.

– Какие суммы, Боров, – хохотнул Эсгон, – ты что, всерьез думаешь, что Тео сможет побить рекорд Рика? Да паренек же явно дурью мается, – он уставил на меня насмешливый взгляд и протянул: – Хочешь нам деньги подарить, так дари сразу, и ноги руки целее будут и не опозоришься зря.

Боров окинул Эсгона порицающим взглядом, а затем снова повернулся ко мне, ногой подвигая ко мне кошель.

– Забери это, Тео. А хочешь на полосу, так вперед. Я даже поставлю на тебя пару монет. Парни вон, только начали. Но столько ставить не нужно.

– Не е ет, – настойчиво протянул я, возвращая демоноборцам носком ботинка кошель. – Я ставлю сто диксов на прохождение полосы. Если проиграю, поделите их между собой. А если выиграю, вы отправитесь с нами на север.

– Я участвую! – тут же с азартом воскликнул Рик.

– И я в деле, – вскочил второй, смуглый и крепкий мужчины с глубоким шрамом через всю щеку, кажется, его звали Гроджи.

– Ну и я тогда, – ехидно усмехнулся Эсгон, резко подавшись вперед и снова схватив кошель.

Еще один демоноборец лениво поднялся с места и подошел ближе. С легкой заинтересованностью посмотрел, как Эсгон считает деньги, но ответа пока давать не спешил.

– Ну а ты, Боров? – вскинул я вопросительно брови.

Боров посмотрел на меня с такой неподдельной обидой, вздохнул тяжело:

– Бьешь по самому больному.

– Ну так значит ты согласен? – заулыбался я.

– Если Болтун согласится, тогда и я согласен, – пробубнил Боров, махнув головой на последнего демоноборца, который еще не дал ответ.

Болтуна я помнил по рассказам Рейга. Он был немым с рождения, но имел отличный слух и владел несколькими редкими для человека физическими гранями. Например, хорошее зрение, в том числе и ночное. И это делало его одновременно отличным следопытом и демоноборцем. Я еще тогда сделал для себя мысленную засечку, что нужно следить, где находится Болтун и поменьше говорить о том, что пока нужно сохранить в секрете.

– Так что, Болтун? – обратился я к нему. – Хочешь сыграть?

Болтун усмехнулся и показал мне несколько жестов.

Я, даже не удивившись, обнаружил, что знаю этот язык жестов. Будучи Анандом я с сестрой Равен выучили этот язык, чтобы общаться тайком от родителей и учителей во время уроков и на всяких скучных официальных приемах.

«Золото хочу, – широко улыбаясь, показал мне жестами Болтун, – но не хочу тащиться на шарганов север, надутый и сопливый ты засранец».

Ну, он, конечно же, был уверен, что я ничего не пойму, а Боров тут же бросился переводить:

– Сказал, что от денег бы не отказался, но на север не хочет.

Я одарил Болтуна невозмутимой улыбкой и тоже ответил на языке жестов:

«Так решайся, трусливый хрыч. Кто знает, может, и золотишко получишь. А нет, тогда все же придется тащиться со мной на север. Но едва ли я уверен, что нам пригодятся такие старые ссыкуны».

Боров неожиданно громко заржал, а у Болтуна сначала от удивления взмыли вверх брови, а затем он растерянно, с легкой обидой ответил:

«Я не старый, мне всего тридцать три».

«Так и я не сопливый засранец», – ответил я.

Болтун усмехнулся и показал:

«Теперь вижу, что нет. Что ж, тогда давай лезь на полосу. Голову там себе не проломи».

«Даже не надейся», – ответил я и медленно перевел взгляд на Борова.

– Я так понимаю, что и ты согласен.

– Ага, – нехотя протянул он, а затем резко крикнул парням на полосе препятствий: – Одвин, заканчивайте там! Слезай, давай! У нас тут зрелище поинтереснее намечается.