Ребята растерянно переглянулись, что то тихо между собой обсудили. Длинноволосый коренастый парень, которого Боров назвал Одвином, сейчас находился перед подвижной лестницей и только приготовился пробежать по ней, но не удержался, потерял равновесие, едва не свалившись. Парень в падении успел ухватиться за веревку, а я машинально подхватил его ветром, чтобы смягчить падение. Если бы упал с такого положения, стопудово что нибудь себе сломал.

– Да падай уже! – басовитым ленивым окликом поторопил его Боров.

Одвин, явно не желал сдаваться, хотел было подняться, я отпустил грань ветра, давая ему справиться самостоятельно. Но рука парня соскользнула, он разжал руку, явно зря сдавшись, и спрыгнул вниз. Кажется, Одвин даже не понял, что я ему помог, он как ни в чем не бывало, отряхнул штаны и зашагал к рычагу, останавливая механизм полосы.

– Давай иди уже, – начал подгонять меня Эсгон.

– Не терпится продуть? – усмехнулся я, и не дожидаясь ответа, зашагал к полосе.

У лестницы я остановился, окинув полосу препятствий изучающим взглядом.

Рекорд Рика половина луча. Это приблизительно две с половиной минуты, и значит, я должен пройти за треть луча или по земному за две минуты. Попытка у меня всего одна, но кто не рискует, тот идет в поход без демоноборцев.

Нет, я вполне реально оценивал свои силы. Если в первый раз во время прохождения полосы я даже и надеяться не мог, что побью рекорд Рика, то сейчас был уверен, что у меня это получится.

Вернувшаяся память Ананда принесла не только воспоминания о прошлой жизни, но и многие знания, которые время от времени всплывали в голове, словно бы загружались в голову, как только они мне становились необходимыми.

И сейчас я был уверен, что вспомню все навыки и техники управления телом прошлой жизни, потому что прекрасно помнил, что Ананд Девангер изучал боевые искусства и тренировал свое тело с самых ранних лет.

Я начал подниматься по лестнице, а Боров тем временем вразвалочку прошагал к лучевому колесу. Колесо – это незамысловатый механизм что то вроде секундомера, только здесь вращается не стрелка, а само колесо, а при остановке рычага оно замирает на стрелке вверху.

Боров демонстративно занес руку над рычагом запуска, а я встал на старте полосы. Кто то из новичков по команде Эсгона потянул рычаг, запуская механизм препятствий. Передо мной все резко пришло в движение.

Демоноборцы почти всем отрядом, даже те, кто не участвовал в пари, собрались внизу полосы. Многие злорадно усмехались, явно были уверены, что я свалюсь на первом же препятствии.

Я одарил их широкой улыбкой, выпрямился, потянулся, разминая мышцы, и приготовился.

– Готов? – басовито крикнул Боров.

Я кивнул, и он в ту же секунду ударил по рычагу.

Лучевое колесо завертелось.

Я сорвался с места.

Первые три препятствия я пересек молниеносно. Это произошло так быстро, что я даже не успел подумать о том, как это сделал. Тело, казалось, работало быстрее, чем голова.

Впереди оказались кольца на верёвках, на которых я упал в прошлый раз, но теперь я четко осознавал, как действовать.

Прыжок, я оттолкнулся, ухватился за веревку, она тут же стремительно поползла вниз, а я качнулся, выбрасывая тело вперед. Пролетел метр и ухватился за край мостика, и вот уже через мгновение я стою на твердой поверхности.

Внизу заулюлюкали. Демоноборцы таким образом, видимо, желали меня сбить с ритма. Но я едва ли обратил на это внимание. Даже тогда, когда Эсгон закричал: «Падай!» на довольно сложном и опасном участке, я и глазом не моргнул, а лишь весело хохотнул, и быстро увернувшись от летящих на меня шипастых снарядов, за несколько секунд пересек очередное препятствие.

Чем ближе я был к финишной, тем более напряженные и раздраженные доносились крики снизу. Кто то из демоноборцев в сердцах начал вспоминать Шаргана, демонов, а затем и куда более крепкие нецензурные выражения.