– Ты мог вернуться и помочь Мари, – пробасил Боров, а Эсгон с вызовом вскинул подбородок, демонстрирую, что полностью согласен с товарищем.

Да, подстрекателем был именно Эсгон, поэтому дальнейшую беседу я решил вести исключительно с ним.

– Я помог Мари. Разве она мертва?

– Не мертва, но и почти не жива, – сузил глаза Эсгон. – Могла и умереть. У нас не осталось целителей, если ты не в курсе. Еще немного и она…

Он судорожно сглотнул, упер злой взгляд себе под ноги и так и не посмел произнести это вслух.

Я холодно улыбнулся, давая понять, что Эсгон зря нарывается.

– Вы нашли Лимара? – влез в разговор Рейг, явно желавший поскорее замять этот разговор.

– Он мертв, – коротко ответил я и под молчаливые взгляды, направился в дом.

Я нашел Мари и Тай в маленькой комнате на втором этаже. Тай дышала ровно, ее силы быстро восстанавливались и уже скоро она придет в себя. А вот Мари… Она была холодна, грудь тяжело, натужно вздымалась, пульс сбивчивый, быстрый. Слишком много крови она потеряла.

Я взял ее за руку и призвал к грани исцеления, полностью погружаясь в состояние Мари. Она вздрогнула и что то невнятно зашептала, будто пыталась прогнать кого то невидимого, а затем слабо и плаксиво протянула:

– Мама а а.

– Это я, Тео, я здесь, я все исправлю, – тихо пообещал я, хотя она вряд ли услышала. Мари бредила.

Странно, но после моих слов она как то сразу расслабилась и успокоилась.

Я коснулся фиолетового шрама на белой шее и призвал к исцелению, погрузившись в работу. Мне хватило получаса, чтобы от шрама не осталось и следа. Теперь шея Мари была, как и прежде – белой, нежной и изящной. Вот только дело было едва ли в ране.

Мари нужна кровь. Ее организм не сможет справиться самостоятельно. Вот только с помощью исцеления восполнить кровопотерю довольно непросто. Это не раны или кости, которые можно зарастить, тут страдает весь организм, и конечно эту проблему смогло бы решить простое переливание крови и даже можно придумать как технически это осуществить… Вот только определить группу крови и перелить ей именно ту, что походит, я никак не смогу.

Из воспоминаний Ананда всплыло кое что любопытное. Похожий случай.

Я пытался спасти одного из своих воинов, который получил серьезное ранение во время сражения под Клыкастой горой. Он тогда так же потерял много крови и все же мне удалось его спасти. Я просто немного поделился с ним своими силами. А если быть точнее – гранью регенерации.

Слова заклинания на адийском языке сами собой всплыли в памяти. Делиться силой граней то же самое, что делиться жизненной силой. Потерю придется восполнять довольно долго и в ближайшие месяцы мне придется себя поберечь, так как моя адамантийская регенерация практически сойдет на нет. Но это малая жертва, учитывая, что на кону стоит жизнь женщины, которая мне не безразлична.

Я произнес заклинание и крепче сжал холодную ладонь Мари. Сила потекла к ней – легким и нежным теплом переливаясь из моего тела в ее. Я почувствовал слабость, защемило в груди еще не до конца зажившее сердце, заболела рана под лопаткой.

Я сразу позабыл о боли, как только почувствовал, что выравнивается пульс Мари, дыхание становится спокойнее и появляется легкий румянец на щеках.

Когда я почувствовал, что больше не могу отдавать, когда убедился, что Мари может справляться сама, я отпустил ее руку. В эту же секунду по комнате пронесся тихий вздох и Мари открыла глаза.

Сощурившись, она сонно уставилась на меня, затем в недоумении нахмурилась.

– Это ты? – спросила она.

Я кивнул.

– Даже боюсь спрашивать, сколько я была без сознания, – в замешательстве произнесла Мари, приподнялась на локтях, взглянула на спящую Тай.

– Всего сутки прошли, – сказал я.