Вождь понял без объяснений – видно, и сам об этом думал. Его ответ оказался больше чем неожиданным:

– Зачем просить, оставайтесь. Места хватит всем.

– Вот так просто?! Речь о колдунах, Чанрет! Разве ты не должен посоветоваться с другими вождями?

– Мы – аггары, – казалось, Чанрет удивлен, что должен об этом напоминать. – Мы не отказываем в помощи. И не убиваем беззащитных, как имперские. Не знаю, с чего это император распоряжается пленными, как будто мы не вместе сражались и победили! Наши земли просторны, почему бы на них не жить и колдунам? Лишь бы хранили мир, а тут я спокоен, раз ты с ними. Оставайтесь. С Империей я улажу все сам.

Кар мог лишь качать головой и улыбаться: сколько бы ни прошло лет, аггары не переставали удивлять. Как недоставало ему этой их простоты!

– Ты самый лучший в мире друг, Чанрет. Словами не выразить, как я тебе благодарен. Позволь, я не скажу ничего сейчас, но если Эриан и впрямь забудет свою клятву… Тогда мой народ почтет за честь поселиться на ваших землях, и, клянусь, мы не будем вам в тягость! Что же до жрецов…

– О них не думай. Они не посмеют обнажить оружие на нашей земле, или твой император окажется клятвопреступником во всем. Но он, по-моему, не такой.

– Он таким не был, – вздохнул Кар. – Надеюсь, что и не станет, но… Будь все проклято! Чанрет, если бы это была твоя любимая?

– Я не забыл бы, что ты мой брат, – пожал плечами Вождь вождей. – И что ты одолел звероподобных тоже не забыл бы. Может, и он вспомнит, когда остынет? Не отчаивайся, Кар. Ну, добро, я поехал, ты знаешь, где меня искать.

– Знаю. До встречи, друг.

День за днем они передвигались к востоку, к Ничейной Полосе, сжигая туши везде, где находилось хоть немного дерева и насыпая над ними большие курганы там, где деревьев не было. Припасы, оставленные вождями аггаров, таяли на глазах. Грифоны охотились, чтобы накормить людей, но с каждым днем им приходилось летать все дальше от опустошенных тварями мест. Единственным, в чем не ощущалось недостатка, были стервятники. Кар задумался о возможности ускорить работу, приказав жрецам приняться за дело вместе с магами – но, хоть мысль и казалась заманчивой, не сделал этого. Война закончилась, значит, упомянутый Атуаном казус веры остался в прошлом. Заставить жрецов сотрудничать с колдунами не сможет теперь даже воля принца Империи.

Впрочем, среди оставленных императором стражей настоящих служителей храма было не больше двух сотен, а для жрецов вольных Кар был в первую очередь их боевым предводителем, а потом уж – принцем и колдуном. Так что уже на четвертый день те решили вопрос сами, взявшись с утра за лопаты, а вечером разделив с пленными свой рацион. С растерянностью и скрытым ужасом принимали Владеющие Силой милости от тех, кому привыкли отказывать даже в праве называться людьми; истинные люди шептали удивленные ругательства, обнаруживая в извечных врагах обыкновенных мужчин и женщин, страдающих от голода, усталости и страха. Наконец все оказывались сидящими у одних и тех же костров. И вот уже некий рыцарь, бормоча себе под нос – проклятие, да чем он хуже императора?! – уступал сумрачной черноволосой даме свой плащ, а прочие старательно глядели в другую сторону и пускали по кругу фляги дрянного кислого вина, протягивая пленным наравне со стражами.