* * *

Чипа, видимо, хорошо справилась с заданием, решила Дико, потому что гонцы все утро взбирались на гору, предупреждая о приближении белых людей. Самые неприятные сообщения поступали от Гуаканагари, полные едва скрытых угроз на тот случай, если эта жалкая горная деревушка, Анкуаш, посмеет вмешаться в планы великого вождя. Бедняга Гуаканагари – в прежнем варианте истории он тоже воображал, что контролирует все отношения с испанцами. А в результате оказался предателем, выдавшим испанцам других индейских вождей, и в конце концов тоже был убит. Не то чтобы он был глупее других. Просто он просчитался, полагая, что ухватив тигра за хвост, подчинит его себе.

Была середина дня, когда сам Кристофоро появился на поляне перед хижиной. Но Дико не вышла встречать его. Она прислушивалась к шуму за стенами дома, ждала.

Нугкуи устроил целое представление из встречи великого белого вождя, Кристофоро благосклонно взирал на все происходящее. Дико с удовольствием отметила уверенность, звучавшую в голосе Чипы. Ей понравилась порученная ей роль, и она превосходно с ней справлялась. Дико хорошо помнила смерть Чипы в другом прошлом. Тогда ей было где‑то за двадцать, ее детей убили у нее на глазах, а после этого ее изнасиловали насмерть. Теперь она уже никогда не узнает этого ужаса. Это придавало Дико уверенности, пока она ожидала в доме.

Вступительная часть была закончена, приличия соблюдены, и Кристофоро теперь спрашивал, где находится Видящая во Тьме. Нугкуи, конечно, предупредил его, что он лишь впустую потратит время на разговоры с черной великаншей, но это только еще больше раззадорило Кристофоро, как Дико и ожидала. Вскоре он уже стоял у ее двери, а Чипа прошмыгнула внутрь.

– Можно ему войти? – спросила она на языке тайно.

– Ты хорошо со всем справляешься, племянница, – сказала Дико. Она и Чипа уже так давно говорили только по‑испански, что Дико показалось странным переходить на туземный язык в разговоре с ней. Но сейчас это было необходимо, чтобы Кристофоро не понял, о чем они разговаривают.

Чипа улыбнулась в ответ на ее слова и кивнула.

– Он привел с собой своего слугу. Он очень высокий, красивый, и я ему нравлюсь.

– Лучше бы ты ему не очень нравилась, – заметила Дико. – Ты еще девочка, а не женщина.

– Но он мужчина, – со смехом сказала Чипа. – Впустить их?

– Кто там еще с Кристофоро?

– Все люди из большого дома, – ответила Чипа. – Сеговия, Арано, Гутьеррес, Эскобедо. И даже Торрес, – она опять хихикнула. – Ты знаешь, они привезли его с собой как переводчика. А он ни слова не говорит на тайно.

Он точно так же не говорил и на мандаринском, японском, кантонском, хинди, малайском и на любом другом языке, который понадобился бы ему, если бы Кристофоро действительно достиг, как намеревался, Дальнего Востока. Эти несчастные близорукие европейцы послали Торреса, потому что он умел читать на иврите и арамейском, от которых, по их разумению, произошли все языки.

– Пусть войдет главнокомандующий, – сказала Дико. – Можешь также впустить своего слугу. Педро де Сальседо?

Чипа, похоже, совсем не удивилась тому, что Дико знала имя слуги.

– Спасибо, – сказала она и вышла, чтобы впустить гостей.

Дико нервничала – нет, к чему лукавить? Она просто была охвачена страхом. Наконец встретиться лицом к лицу с человеком, на которого она потратила жизнь. И та сцена, которая сейчас разыграется между ними, не существовала ни в одной истории.