|
Как и во всех предыдущих плаваниях, он изучал вместе со штурманом карты и беседовал с капитаном, выуживая из них все, что те знали, все, чему могли его научить. Хотя он всегда помнил, что предначертанная ему дорога ведет на восток, он также знал, что рано или поздно станет владельцем судна или даже флота, которые будут бороздить все известные на сегодняшний день моря. Лигурийское море Кристофоро уже знал хорошо: плавание на Хиос, его первый выход в открытое море, когда берег полностью скрылся из виду, когда успех плавания полностью зависел от опыта капитана и точности штурманских расчетов, дало ему некоторое представление о восточных морях. А теперь он увидит и Запад, когда суда пройдут через Гибралтарский пролив, а затем, повернув на север, поплывут мимо побережья Португалии и пересекут Бискайский залив.
Пока же все эти названия он слышал только из уст моряков, когда они хвастались своими подвигами. Благородные господа – другие благородные господа – пусть себе плавают по Средиземному морю. А Кристофоро использует каждый момент, каждую возможность, чтобы подготовить себя к тому великому моменту, когда он, наконец, станет достойным слугой Господа Бога, и сможет… Он старался не думать об этом, опасаясь, что Бог узнает о его непомерном честолюбии и гордыне, которые он скрывал глубоко в душе. Конечно, Бог уже и так знал это. Но Он, по крайней мере, также знал, что Кристофоро сделает все, чтобы не дать гордыне обуять его. Да исполнится Твоя воля, а не моя. Если мне предназначено возглавить Твои армии и флот в крестовом походе, чтобы освободить Константинополь, изгнать мусульман из Европы и вновь водрузить в Иерусалиме знамя Христово, да будет так. Но если нет, я готов выполнить любое дело, которое Ты возложишь на меня, будь оно великое или малое. Я всегда буду готов. Я Твой верный слуга. Какой же я, однако, лицемер, подумал Кристофоро. Утверждать, что мои помыслы чисты… Я вручил заработанные на Хиосе деньги в собственные руки епископа, а затем использовал это, чтобы возвысить себя в глазах Николо Спинолы. Более того, ведь я отдал ему не все деньги. Я утаил из них довольно кругленькую сумму: человек благородного происхождения должен одеваться подобающим образом, иначе кто же назовет его синьором? Еще большую часть тех денег я отдал отцу, чтобы тот купил себе дома и одел мою мать как знатную даму. Вряд ли так мог поступить бескорыстно верующий человек. Хочу ли я стать богатым и влиятельным лишь для того, чтобы служить Богу? Или же я служу Богу в надежде, что он сделает меня богатым и влиятельным? Мечтал ли он, строил ли планы на будущее, – эти сомнения не давали ему покоя. Однако большую часть времени он проводил, расспрашивая капитана и штурмана или изучая карты, либо же просто рассматривая берега, мимо которых они проплывали, составляя при этом собственные карты и производя расчеты, как если бы он был первым человеком, увидевшим эти места. – Существует множество карт побережья Андалузии, – сказал штурман. – Я знаю, – ответил Кристофоро. – Но когда я сам составляю карты, то узнаю куда больше, чем если бы просто изучал их. К тому же, я могу сверять свои карты с уже имеющимися. Правда же состояла в том, что карты были полны ошибок. Если только не предположить, что какая‑то сверхъестественная сила передвинула на другое место мысы и заливы, отмели и выступы Иберийского побережья, и то тут, то там обнаруживалась не обозначенная ни на одной карте бухта. – Не пираты ли составляли эти карты? – спросил он однажды капитана. – Похоже, они предназначены специально для того, чтобы облегчить корсарам возможность внезапно напасть на нас. Капитан рассмеялся. – Эти карты были составлены маврами, во всяком случае, так мне говорили. Да и копировщики далеко не всегда идеально выполняют свою работу. Они то и дело пропускают какую‑нибудь деталь. |
