|
Да и копировщики далеко не всегда идеально выполняют свою работу. Они то и дело пропускают какую‑нибудь деталь. Что они понимают в этом деле, сидя за своими столами, так никогда и не увидев моря? Обычно мы руководствуемся этими картами в общем и исправляем их, когда обнаруживаем ошибки. Если бы мы постоянно плыли вдоль берега, как поступают испанцы, вряд ли нам вообще понадобились эти карты. А они и не собираются выпускать исправленные карты, поскольку не желают, чтобы суда других стран могли без опасений плавать в этом районе. Каждая страна держит свои карты в тайне, поэтому продолжайте свое занятие, синьор Коломбо. В один прекрасный день ваши карты, возможно, очень пригодятся Генуе. Если наша миссия будет удачной, за нами последуют и другие.
…Пока все шло хорошо. Но через два дня после того, как они прошли Гибралтарский пролив, вахтенный неожиданно крикнул: – Паруса! Корсары! Кристофоро бросился к борту и вскоре действительно разглядел паруса. Пираты, судя по всему, были не маврами, и их не испугал вид пяти торговых судов, плывших вместе. Да и чего им было бояться? У них тоже было пять судов. – Не нравится мне это, – заметил капитан. – Разве у нас не равные силы? – спросил Кристофоро. – Боюсь, что нет, – ответил капитан. – Мы идем с грузом, а у пиратов корабли пустые, и им легче маневрировать. Они знают эти воды, а мы – нет. И они привыкли к кровавым схваткам. А чем располагаем мы? Синьорами со шпагами на перевязи, да матросами, которые до смерти боятся стычек в открытом море. – И все‑таки, – сказал Кристофоро, – Господь защитит праведных людей. Капитан взглянул на него с горькой усмешкой. – Не думаю, что мы намного праведнее тех, кому уже перерезали глотку. Попытаемся уйти от них, если удастся. А если нет, дадим им такой отпор, что они отступятся и оставят нас в покое. Есть у вас опыт в таких делах? – Не очень‑то большой, – ответил Кристофоро. Было бы неразумно обещать более того, на что он был способен. Капитан имеет право знать на что он может рассчитывать. – Шпагу я ношу лишь из уважения к ней. – Да‑а, – а, но пираты уважают клинок, только если он покрыт кровью. А приходилось ли вам бросать что‑нибудь в цель? – Только камни, когда был еще мальчишкой. – Годится. Если дела примут плохой оборот, то у нас останется одна надежда – мы зальем в горшки масло, подожжем их и будем швырять в пиратские корабли. Посмотрим, как они справятся с нами, если палубы их кораблей будут охвачены огнем. – Но для этого они должны подойти очень близко, не так ли? – Как я уже сказал, мы воспользуемся горшками, если дела примут плохой оборот. – А что мы будем делать, если пламя перекинется на наши суда? Капитан холодно взглянул на него. – Я уже говорил, что в крайнем случае мы сделаем так, что пиратам нечем будет поживиться. Он опять взглянул на паруса корсаров. Их суда были далеко позади и дальше от побережья. – Они хотят прижать нас к берегу, – сказал он. – Если нам удастся добраться до мыса Святого Винсента и повернуть на север, мы от них оторвемся. А пока что они будут стараться перехватить нас, если мы повернем дальше в море, или посадить на мель, если мы повернем к берегу. – Так давайте повернем сейчас же, – сказал Кристофоро. – Давайте отойдем от берега как можно дальше. Капитан вздохнул. – Это было бы наиболее мудрым решением, друг мой, но матросы на это не пойдут. Они не любят терять из виду землю, если предстоит схватка. – Но почему? – Потому что они не умеют плавать. Если дело кончится для нас плохо, единственная надежда для них – это ухватиться за какой‑нибудь плавающий обломок судна. |
