– Что именно она сказала?

– Она спрашивала, остались ли у вас раны после той ночи.

– Что вы ответили?

– Что я ничего не знаю и ей лучше спросить об этом у вас.

– Надеюсь, вы не сказали, что я здесь?

– Конечно, нет. Не так уж я глупа. Он снова положил руки ей на плечи.

– Я вовсе не считаю вас глупой. Напротив, я всегда восхищался вашим... – он оглядел ее с ног до головы, – умом.

Кейт стряхнула его руку. Хватит с нее этого флирта.

– Не пытайтесь уйти от разговора. Ясмин имеет какое-то отношение к убийству отца. Но вы ничего не говорили мне о ней.

– Не было необходимости.

– Вы можете поклясться, что она не замешана в этой истории?

Он отвел глаза, лихорадочно соображая, что ответить. По-своему расценив молчание, Кейт проговорила:

– Значит, она замешана. Это она убила отца?

– Что за ерунда! – отрезал он. – Ясмин была в ту ночь со мной. Нарочно увела меня из гостиницы.

Кейт ожидала услышать нечто подобное. И все же ей было больно. Гэбриел спал с этой дикой кошкой, неотесанной деревенской девчонкой? А главное – скрыл это от нее.

– Значит, вас увели. Каким образом? Расскажите!

Гэбриел мысленно выругался. Он попытался отвернуться, но она поймала его за руку.

– Сядьте, – сказала она, указав на позолоченное кресло. Он плотно сжал губы и, помолчав, с иронией произнес:

– Только после вас.

Она села, расправив юбку. Он плюхнулся в кресло напротив, уставившись на камин.

– Рассказывать в общем-то нечего.

– Но я хочу знать все.

– В тот вечер я встретил Ясмин возле гостиницы, и она повела меня к себе. Угостила вином, в которое подсыпала опиум.

– Зачем же вы пили его?

Гэбриел улыбнулся:

– Она не предупредила, что там опиум.

Кейт не хотела знать, что между ними произошло. Только одно интересовало ее сейчас:

– Как долго вас не было?

– В гостиницу я вернулся далеко за полночь. Уже после того, как случилась трагедия.

– Выходит, жертвой этого вашего приключения стал мой отец.

Ее слова взорвали тишину, нарушаемую лишь шумом волн за окном.

– Да, это так. – Гэбриел вскочил на ноги, подошел к камину и, схватив кочергу, яростно размешал угли. Огонь вспыхнул с новой силой.

Кейт внимательно наблюдала за ним. В его голосе звучало раскаяние. Искренне ли он раскаивался в случившемся? Мучила ли его мысль о том, что он мог предотвратить трагедию?

Кейт немного смягчилась. Но простить его сразу не могла.

– Вы должны были понять, что она привела вас к себе неспроста, а с определенным намерением.

Он со стуком поставил кочергу на пол и насмешливо посмотрел на Кейт:

– Намерение в постели всегда одно и то же, моя дорогая девочка.

– Так говорят испорченные мужчины.

– А неиспорченные вообще не мужчины.

– Мужчина, который не видит ничего, кроме женских прелестей, не имеет оправдания. Надеюсь, вы не помчитесь прямо сейчас к Ясмин.

Вместо того чтобы взорваться, он одарил Кейт снисходительной улыбкой и погладил по щеке:

– Вы ревнуете.

Кейт смутилась. Он словно прочел ее мысли, догадался о ее постыдном желании быть такой же красивой и желанной, как Ясмин. И отдаться Гэбриелу.

– Можете переспать со всеми женщинами Египта. Главное, чтобы вы не разрушили наш план.

В его глазах появился блеск.

– Ну и хитрая же вы.