— Что? — спросил я. Он держал сложенными свои громадные ладони.

— У меня тут муха, понимаете? Совершенно здоровая, нормальная муха. А теперь смотрите…

Кружка воды, стоявшая перед ним, рядом с неразбавленным виски, была почти полна. Он раскрыл ладони прямо над нею. Живая муха попала в воду. Незнакомец, взяв ложечку, притопил ее и держал так, покуда она не замерла окончательно.

— Ну? Видели? — спросил он.

— Видел. И что? Вы поймали муху и утопили ее. Необычайное искусство!

— А если она пробудет под водой десять минут, что тогда? Вы убедитесь, что ей капут?

— Ну ясно.

Он поглядел на часы.

— Сейчас десять минут девятого. В 20.20 я вытащу ее из воды. Вы сказали, муха будет неживой к тому времени?

— Она будет дохлой, дохлее некуда. Он вытащил бумажник, достал оттуда двадцатидолларовую банкноту и положил на стойку.

— Спорю, что она будет жива.

— Жива?

— Да. И улетит от нас с вами.

— Хм. Надеюсь, это не какая-нибудь там игра слов? И что вы не подмените муху на другую.

— Как бы я это сделал? Нет, никаких трюков. Муха расправит крылышки и улетит. Эта самая муха.

Я выложил поверх его двадцатки свою. Через восемь минут он потребовал у бармена соли. Через десять он выудил муху с помощью той же ложечки и вытряхнул ее на стойку бара. Потом достал спичку и ею пододвинул муху ближе к нам. Бесформенный темный комочек.

— Мертва?

— Мертва.

— Погодите, деньги еще не ваши, — сказал мой сосед. И стал сыпать соль на утопленницу. Он тряс солонку до тех пор, покуда не засыпал ее целиком.

— А теперь — внимание!

Я смотрел на соляной холмик. Ничего не случилось. Незнакомец заказал себе еще виски и еще содовой. Я потягивал мартини. И вдруг в соляной могилке что-то шевельнулось. А потом соль разметало, точно маленьким взрывом, живая и невредимая муха стряхнула ее и взлетела! Человек взял со стойки деньги, не спеша спрятал в бумажник.

— Я научился этому два года назад в Сан-Антонио, — сказал он. — Заработал на этом тысяч пятнадцать, ей-богу. Ну, за ваше здоровье, в этот раз плачу я.

— О'кей, это была чистая работа. Подумать только, ожила!

— Соль очень быстро высушивает. Но еще пять минут, и было бы поздно, даже соль не помогла бы. Меня зовут Рой Макси.

— Джерри Джеймсон, — представился и я. Мы обменялись рукопожатием.

Он вытащил из коробки шесть спичек и положил на стойку.

— Ставлю пять долларов — вы не сумеете сложить из них четыре равнобедренных треугольника.

— Нет, спасибо.

— Это тоже способ заработать, Джерри.

Мы разговорились. По его словам, он торговал строительной техникой. Отпив второй глоток от пятой порции, я был уже хорош. Я сказал ему, что должен что-нибудь съесть, иначе свалюсь.

— Я бы тоже закусил, — сказал он. — Но лучше поедим не здесь. Я тут знаю один ресторанчик, у них жарят такие лангеты — пальчики оближешь. Пойдемте?

— С удовольствием, Рой.

Мы рассчитались, оставив чаевые на стойке, и вышли. Дверь мягко затворилась за нами, я спустился по крыльцу на две ступеньки и почувствовал вдруг, как что-то твердое уперлось мне в спину.

— А теперь, Джерри, еще две ступеньки. Вперед! Служитель в ливрее был шагах в десяти от нас. Увидев нас, он спросил:

— Джентльмены, машину?

— Нет, мы вернемся сейчас, — сказал Макси.