Дом просыпался. Совсем скоро целый отряд музыкантов и слуг отправится по своим делам, чтобы разбудить и помочь одеться господам. Слуги станут осторожно стучаться в двери, неслышным шагом под нежные звуки арфы приближаться к постелям, предлагая своим господам на серебряных подносах утреннее питье. «Но к материнским покоям они не придут, – уныло подумала Шеритра. – Эти комнаты стоят теперь пустые. Я еще не успела почувствовать, что мне ее не хватает, но теперь, когда она уехала, сама душа этого дома стала чахнуть. Табуба, конечно, постарается занять ее место, но оно вовсе не по ней, ей не справиться с этой ролью». Шеритра заставила себя не думать сейчас о будущем. Она замедлила шаг и приветствовала сонного стражника, несущего караул у входа в ее покои. К своему удивлению, она увидела, что Бакмут сидит на стуле и на ее лице не осталось и следа сна. В руке она сжимает какой-то свиток. Завидев Шеритру, служанка встала и поклонилась.

– Доброе утро, Бакмут, – сказала Шеритра. – Я вижу, ты тоже не долго спала.

Девушка подошла к своей госпоже и протянула ей свиток. На нем виднелась царская печать Рамзеса. Взяв в руки папирус, Шеритра заметила, что послание адресовано Гори.

– Как он к тебе попал? – резко спросила она служанку.

– Я его перехватила, – с решительным видом заявила девушка. – Вчера его привез царский посланник, и, к счастью для нас, в поисках царевича он оказался у твоих дверей. Если бы он углубился дальше в дом или заблудился, оказавшись тем самым поблизости от домика наложниц, это послание, вполне возможно, попало бы совсем в другие руки. А я спрятала его у себя, вот только вчера вечером, когда приехал твой брат, забыла сообщить ему об этом свитке.

– Что ты такое говоришь? – спросила Шеритра, нахмурившись.

– Я говорю, что больше не доверяю ни единой душе в этом сумасшедшем доме, – бесстрастно заявила Бакмут.

Шеритра в задумчивости смотрела на свиток.

– Моего брата заключили под стражу, – сказала она наконец. – Стоит ли мне самой прочесть это послание или же попытаться каким-то образом передать его адресату? Должно быть, здесь содержится ответ на его призывы о помощи. – Служанка по-прежнему молчала. – Ты все правильно сделала, Бакмут, – сказала ей Шеритра, передавая девушке папирус. – Сохрани его пока у себя. Сейчас у меня нет времени на чтение. Мне надо идти. Если кто-нибудь станет меня спрашивать, скажи, что я легла спать и не хочу, чтобы меня беспокоили.

Бакмут кивнула, поджав губы и не говоря ни слова. Улыбнувшись ей на прощание, Шеритра вышла.

У отцовского кабинета на страже стоял все тот же воин, который пустил их троих внутрь. От бессонницы глаза у него покраснели и припухли. На этот раз Шеритре без особого труда удалось уговорить его пустить ее в кабинет, и едва только она закрыла за собой дверь, как до ее слуха донеслись шаги другого стражника, пришедшего на смену караула, послышались слова приветствия. «Отлично, – подумала она. – Если мне повезет, этот человек так и не узнает, что я здесь».

Таинственная и зловещая атмосфера, царившая в кабинете этой ночью, теперь полностью рассеялась. Ра уже высоко поднялся над горизонтом. Лучи солнца, падающие на пол, а также крупинки пыли, так ясно различимые при ярком утреннем свете, которые совсем скоро выметут усердные слуги, не оставляли для призраков и мрачных теней ни единого уголка. Шеритра немного успокоилась. Сделав глубокий вдох, она вошла во внутреннюю комнату.