И чем дольше шла эта нелепая ненасытная война мужчин, тем сильнее был перевес в сторону послушниц. Они не успевали порой пройти даже посвящение.

Погибали.

Здесь на севере было относительно безопасно, на юге же правила одна богиня — Смерть!

Наверное, именно ей и читали молитву воины мужчин.

Яника же богиней была справедливой.

Отвага. Самопожертвование. Честь.

Вот что она требовала от своих дочерей.

Я взглянула вслед молчаливым угрюмым девушкам в одинаковых синих платках. У каждой уже был меч. Возможно, и они станут жрицами и будут бродить от храма к храму, собирая по дороге осиротевших детей да загнанных в угол женщин.

Совсем юных оставят в таком месте, как это, способных крепко держать хотя бы нож заберут с собой и уведут.

Так было заведено.

Это не просто храм. Это приют для самых малых и слабых.

Остановившись у невысокого крыльца с обтесанными толстыми деревянными колонами, обернулась назад.

К храму бежали девочки. О, я знала этих хохотушек. Дочери одной из сестер. Сегодня и она пройдет посвящение.

Повинуясь многолетней привычке, осмотрелась, дожидаясь, пока малышки пройдут вперед. Детей не оставляли без внимания даже в относительно безопасных местах.

Поравнявшись со мной, обе виновато переглянулись, а после наспех булавкой прикололи к моему плащу крохотный букетик из желтых цветов.

— Ох и надрать бы вам уши, — без злобы шепнула я. — Кто разрешил в лес заходить?

— Мы только сорвали девять цветочков и назад, — принялась оправдываться та, что постарше.

— Мне очень приятно, Ная, но твоей жизни это не стоит. И жизни твоей сестренки тоже. Мама вас не похвалит. Но ей будет приятно.

Они по-детски надули губы и поспешили внутрь.

Да, сегодня был особенный день.

День, когда проходят посвящение избранные. Те, на кого указала верховная жрица общины. И ее выбор пал на меня.

Но несмотря на такую честь, я продолжала стоять на месте. Сомнения разъедали душу.

Память услужливо подсовывала обрывки моей прежней жизни. Воскрешала лица родных и врагов. Шептала, что я все еще могу вернуться туда. В тот мир... В ту жизнь. Я была и остаюсь лерой.

Лючи махнула хвостом и зашипела. Ей не нравилось находиться на холоде. Выдохнув, я сжала рукоять меча. Нет, о возвращении не может быть и речи. Там у меня не осталось ничего. Здесь же... Тоже ничего, но это «ничто» было мне привычным. Иного я уже и не хотела.

Рождённая в любви и богатстве, я стала нищей странницей.

Пусть так, значит, на то воля богов.

На то воля великой Яники.

Взойдя на ступени, вошла в храм. В помещении становилось люднее. Сегодня должны были собраться все жрицы и послушницы. А также женщины с детьми, что проживали здесь постоянно, найдя приют и кров.

Обведя взглядом многочисленных собравшихся, прошла в центр зала к статуе воинственной богини-покровительницы и остановилась.