Керан покачал головой:

— Когда я приехал в ваш дом, увидел, что ее сундуки уложены в дорогу. Ваша жена посоветовала мне разыскать вас в Лондоне, потому что вы устроили для дочери новый брак.

— Я не писал такого письма! Не мог его написать!

Отец Бриджет был непреклонен. Беда в том, что и Керан не хотел уступать. Положение становилось все опаснее, они были готовы убить друг друга! Двое мужчин, которых Бриджет любила больше жизни. Нужно найти выход! Должно же быть какое-то объяснение.

— Отец, письмо было скреплено вашей личной печатью. — Пусть бы они оба оказались правы, да разве такое возможно? — Я видела, как мама взломала печать, видела собственными глазами.

Ее отец схватил себя за отвороты плаща. Его пальцы терзали шерстяную материю — он обдумывал слова дочери. Внезапно лицо отца опечалилось, словно он только что услышал о внезапной кончине старого друга.

— Есть только один человек, кто мог бы написать такое письмо и убедить моего военачальника доставить его в руки моей супруги. — Он тяжело вздохнул. — Если так, виноват я. Не стану отрицать вину, лорд Риппон. Ибо забота о семье — мой главнейший долг. Подобная ошибка не заслуживает прощения. Могу лишь возблагодарить Господа за столь своевременное вмешательство.

Гнев покинул Керана. Сцепив пальцы на поясном ремне, он разглядывал лорда Коннолли. Ни один мускул не дрогнул в его лице.

— Вы подозреваете секретаря?

— А кого же еще? Только он смог бы отправить моего капитана в дорогу. И он единственный, кому я доверял мой перстень-печатку, когда мылся. — Отец Бриджет покачал головой. Взгляд его погрустнел еще больше. Но опытный вельможа быстро взял себя в руки. — Я многим вам обязан, лорд Риппон. И я рад, что вы оказались именно таким человеком, какого я хотел бы видеть мужем моей дочери.

Протянув руку, отец погладил Бриджет по щеке, и улыбка озарила его лицо. Бриджет улыбнулась в ответ: никто не умел так согреть ее сердце, как отец!

Кроме Керана.

— Знаю, все хотят иметь сыновей, но я скажу, что обожаю свою дочку. Господь даровал мне только одну дочь. Зато он милостью своей позволил мне видеть, как она расцвела и превратилась в прекрасную женщину. За этот дар я возношу ему хвалу каждый день, каждый час! — Отец взглянул на Керана. — Я никогда бы не разрешил ей жить при дворе, даже когда она просила привезти ее сюда. Она была слишком юна и не ведала, что говорит. Двор — это такое место, где гаснет огонь в глазах невинных, а сердце становится лживым. Райотсли знает это. Он надеялся, что я не поверю слухам о приезде сюда дочери. — Он запнулся, и голос его снова исполнился негодования. — Не желая слушать сплетни, я не стал бы их проверять, а потом было бы слишком поздно. Счастлив сознавать, что канцлер знает меня куда хуже, чем, по-видимому, полагает.

— Ваша дочь отправила его ни с чем, закатив скандал, о котором наверняка начнут слагать легенды еще раньше, чем наступит время ужина.

— Вот как? — Отец смотрел на Бриджет новыми глазами. — Но, Бриджет, это же замечательно! Райотсли сохранит лицо, а вы сможете уехать, не тревожась, что он еще раз надумает вас побеспокоить. Какая ты умница, дочка, и какое у тебя доброе сердце — ты пожертвовала собственной репутацией!

— Да, я закатила скандал, папа! Теперь все скажут, что твоя дочь — сущая мегера. Я опозорила вас с мамой.

— Но вы сможете уехать, никого не оскорбив.