Эндрю энергично жестикулировал, а Энни мотала головой.

– Рейберн, взгляните! – Виктория жестом указала на окно.

Он встал и заглянул ей через плечо. Внезапно Эндрю остановился и схватил Энни за плечи, а она продолжала мотать головой. Он взял ее за руку и опустился на колено.

– Он сделал ей предложение! – не без удивления произнесла Виктория.

Рейберн усмехнулся:

– Похоже, она не в восторге от этой перспективы. Я думал, они уже договорились.

Еще несколько мгновений, и Энни наконец кивнула.

Эндрю вскочил, приподнял ее и поцеловал. Виктория посмотрела на Рейберна.

– Я завидую им.

– Их молодости? Восторженности? Оптимизму? – Он выгнул бровь.

– Их простоте. Их наивной храбрости. Они не боятся трудностей.

– Когда-то вы тоже так поступили, по крайней мере я знаю это с ваших слов.

Она покачала головой:

– Надеюсь, жизнь не обойдется с ними жестоко, как со мной.

Виктория снова взглянула на влюбленную парочку и почувствовала пустоту в груди.

– Если бы только я могла, стоило бы снова испытать боль.

Когда появилась Энни с обедом, она все еще пылала и улыбалась. Девушка поставила поднос на сундук, отошла к двери и стала теребить в руках передник.

– Вы что-то хотите сказать? – спросил Рейберн, не обращая внимания на насмешливый взгляд, брошенный на него Викторией.

– Ваша светлость... – Энни залилась румянцем. – Ваша светлость, мы с Эндрю решили пожениться. – Она опустила глаза.

– Я обещал ему домик привратника, но не раньше, чем умрет старый Сайлас, – ответил Байрон.

Энни подняла сияющие глаза.

– Ах, я знаю, ваша светлость! В том-то и дело, Сайлас будто собрался жить вечно, а дядя Том просит меня поехать с ним в Лидс, потому что, когда он уедет, здесь у меня не будет семьи, вот Эндрю и сказал, что он станет моей семьей. – Она вздернула подбородок. – Надеюсь, вы дадите нам свое благословение и позволите служить вам и дальше, после того как мы поженимся. Дядя Том продает нам свой дом в деревне, и не так уж будет далеко ходить каждый день.

Байрон долго смотрел на нее, потом кивнул.

– Милости просим оставаться и вас, Энни, и Эндрю. Как я и обещал, вы получите сто фунтов.

– Спасибо, ваша светлость! – просияла Энни. Потом она опустила руку в карман передника, и снова вид у нее стал робкий. – Перед смертью его светлость, ваш двоюродный дедушка, дал мне вот это. – Она вынула из кармана передника нитку жемчуга с медальоном из драгоценных камней и застежкой. – Он сказал, это часть того, что отошло бы герцогине, но раз у него не было герцогини, он подарит эту вещь мне, и я могу делать с ней что хочу. – Энни волновалась, путала слова. – Я не брала это, он мне подарил. И я хранила это до сих пор, но зачем мне, простой девушке, драгоценности?..

– Я верю вам, Энни, – прервал ее Байрон, видя, что она сейчас заплачет.

– Спасибо вам, ваша светлость, – обрадовалась Энни. – Я хотела бы это продать, но не знаю, как это сделать.

Байрон протянул руку.

– Если вы доверите драгоценность мне, я попрошу ювелира ее оценить и предложу вам за нее справедливую цену.

Лицо Энни расплылось в улыбке.

– Ой, вот спасибо, ваша светлость! – Она протянула Байрону ожерелье и отошла к двери. – Чуть не забыла! Это принесли сегодня для вас, миледи. – Она вынула из кармана письмо, положила на край подноса с обедом и удалилась.