|
И я побрел извиняться. У него такие широкие плечи, что спрятаться за деревом он не может, или это должно быть ну такое дерево… За триста лет разве что баобабу удастся стать таким толстым. А у нас в парке они не растут. Я подошел к нему сзади, он меня услышал, но ничего не сказал. Не знает, как начать, так же, как и я. Я сел рядом с ним: – Ты не сможешь меня простить? – покаянно спросил я. Он пожал плечами: – Раньше за тобой такого не водилось. Почему это именно мне так повезло? – Раньше я так не умел. Я и сам удивился. С этой историей… Ну, я думал, это твоя собственная инициатива, и собирался тебя поуговаривать… Я знал, что могу подтолкнуть человека к какому то решению, если он и сам не против. Ну, если тебе более или менее все равно, куда идти, направо или налево, я мог бы убедить тебя пойти туда, куда хочу я. А если ты был против, то не мог бы. А сейчас… – Переход на новую ступень… – Наверное. Но профессор, похоже, нашел способ, как мне с этим справляться. Я тоже не хочу так больше… – Ладно, не переживай. – Марио хлопнул меня по плечу так, что я чуть не упал. – Почему ты так легко?… – А что, у тебя есть машина времени?… Нет. Тогда всё. Вешаться я не буду и ты тоже. Значит, проехали. – А я думал, это словечко нашего поколения… – «Проехали», что ли? – Ага. – Так еще мой дед говорил. – Понятно. Мы с Марио прибежали на тренировку ровно в 18:00. Посреди зала стоял очень гордый собой Рафаэль и держал за руку сияющего от счастья маленького мальчика в новеньком кимоно. Это был его старший сын. У него сегодня день рождения – шесть лет – пора начинать заниматься кемпо, и Рафаэль, как всякий нормальный отец, привел мальчика с собой и сейчас будет демонстрировать всё, на что способен. Марио сразу же утащили в уголок объяснять, чего от него требуется. Проиграть Рафаэлю он, конечно, не может, но устроить красивый длинный бой вполне в их силах. Боги решили наказать меня сегодня! Сделать мне больнее просто невозможно. Я проигнорировал разминку и отправился лупить по макиваре. Меня никто не окликнул. Когда мне исполнилось шесть, я еще не сбежал из приюта, и в день моего рождения один двенадцатилетний парень очень старался довести меня до слез, объясняя, чего у меня нет и никогда не будет. Как я его тогда ненавидел! Это я сейчас понимаю: за шесть лет до того кто то так же жестоко поступил с ним самим. Тогда, помнится, я удрал во двор, заставил двух дворовых собачек охранять мой покой, а сам сидел в каких то кустах и давился рыданиями, одновременно продумывая планы жуткой мести обидчику. Глава 2 На экзамене у синьора Брессаноне выяснилось, что от группы из пятнадцати студентов, сидевших в этой аудитории в начале этсентября, осталось три человека. Следовало ожидать. И это были Линаро, Ориоло и я. Итоги соревнования «Кто лучше решает задачи?» подвести не удалось. Никто из нас не решил экзаменационную задачу за отведенное на это время, и все три пути решения оказались совершенно разными. – Ну что ж, – резюмировал синьор Брессаноне, – эту задачу за три часа еще никто не решил. Мы недовольно заворчали. – Синьоры, – успокоил нас преподаватель, – вы буде те решать какие то задачи годами. Это нормально. У кого не хватает терпения на три часа, может уйти отсюда прямо сейчас и выбрать себе другие спецкурсы. Отповедь была справедлива. И означала, что мы не провалились и нас не выгоняют. Надо было все таки решить эту задачу. Мы переглянулись, сели рядышком, поделились идеями и еще через час принесли синьору Брессаноне три разных решения. – А за четыре часа ее кто нибудь решил? – поинтере совался я. |
