Скарлетт нуждалась в этом. Жаждала его прикосновений, потому что его поцелуи и ласки заглушили ревущие, обвиняющие голоса в ее голове, и на короткое время она чувствовала себя красивой, желанной и доброй.

Но это было не так. Даже когда дело касалось работы, за которую она так упорно боролась. Она совершала глупые ошибки. Ей удалось вовремя ликвидировать промахи, но это заняло дополнительное время, и она была так смущена, что никому не сказала, даже Киаре, боясь, как бы ее подруга не потребовала ее замены.

Она объяснила свое взвинченное состояние стрессом из-за предложения Хавьеро поехать в Лондон. У него там были дела, и он предложил ей сопровождать его. Это был бы своего рода мини медовый месяц, после того как она пройдет последний осмотр у доктора. Он даже договорился, чтобы ее мать приехала в Лондон и познакомилась с внуком.

Скарлетт оценила все это, но не могла избавиться от ощущения неминуемой гибели при мысли о возвращении в Англию. У нее не было, однако, энергии придумать причину, чтобы отложить это.

Она посетила своего врача в то утро, когда они уезжали, в основном из-за формальности.

Локк развивался нормально, и Скарлетт нужен был только рецепт на противозачаточные пилюли. Она для пробы начала принимать их после своего предыдущего визита, чтобы проверить реакцию организма.

Когда доктор спросил, беспокоит ли ее по-прежнему послеродовая депрессия, она не стала упоминать о слезливости и усталости, которые продолжала испытывать.

Это просто нужно было перетерпеть, пока она еще приспосабливалась к своей новой жизни. В конце концов все уляжется, и она не будет чувствовать себя такой подавленной, в этом и сомневаться нечего.

Кроме того, она боялась, что доктор не даст ей разрешение использовать кровать для других целей, кроме сна, если она упомянет, что плохо спит. Физическая близость, которую они имели с Хавьеро, была настолько обнадеживающей, что ей хотелось продолжить. Она надеялась, что переход на следующий уровень еще более их сблизит.

Она получила свой рецепт и, возвратившись в квартиру, застенчиво улыбнулась, когда нашла Хавьеро в его кабинете.

- Разрешено путешествовать? - спросил он, закончив телефонный разговор и поднявшись из-за стола.

Господи, этот мужчина чертовски сексуален. У него естественная грация хищника, лениво приближающегося к своей самке, и преисполненного уверенности в своем праве обладать ею.

Она сглотнула и кивнула, густо покраснев.

- И возобновить все остальное…

- Что ж, это отличная новость. Мне не терпелось покататься на коньках. - Он наклонился и запечатлел дразнящий поцелуй на ее смеющихся губах. - К сожалению, мои новости не так важны. Я останусь с тобой в Лондоне достаточно долго, чтобы познакомиться с твоей матерью, но потом мне нужно будет лететь в Нью-Йорк.

- Может, нам с Локком поехать с тобой в Америку?

- Я буду занят там каждый день, - отмахнулся он. - Тебе будет удобнее возвратиться в Каса-дель-Сьело, когда захочешь.

«Зато так ты подольше побудешь со своей семьей», - хотела сказать Скарлетт, но он развернул ее к двери.

- Я заказал столик на ужин. Давай доберемся до Лондона, пока я не отвлекся на «другие дела».

Скарлетт много путешествовала с Нико и всегда останавливалась в пятизвездных отелях или роскошной недвижимости, которой он владел. Она достаточно наблюдала за его сделками, чтобы сразу понять, что за драгоценность была у Хавьеро - пентхаус недавно построенного стеклянного небоскреба в Мейфэре.

Вид, конечно, открывался потрясающий, и особенно с террасы, но и интерьер был не менее красив. Квартира была обставлена в ультрасовременном стиле, цветовая гамма нейтральная: слоновая кость с оттенками серебристого и сине-серого.

В квартире было пять спален, каждая с ванной, хозяйских две - его и ее.

Хавьеро ненадолго вышел, пока она распаковывала вещи, и вернулся с парой сережек-капель - белые бриллианты обрамляли свисающие бледно-голубые.