И вишенка сверху: присутствие здесь Вэла.

Едва нога Хавьеро ступила на лужайку, он попал прямо в свое бурное прошлое.

Ничто не изменилось. Вэл подошел к нему, как дикая собака, выплевывающая предупреждения, что Хавьеро должен держаться подальше от его жены и ребенка, как будто у того был какой-то чертов интерес к ним обоим.

Хавьеро готов был порвать горло своему сводному брату, но Киара встала между ними.

- Ради ваших детей, закопайте топор войны! - воскликнула она.

Может быть, было ребячеством говорить, что Вэл начал, но это была правда. И Хавьеро воспользовался последней попыткой заставить Вэла взять на себя ответственность за свои страдания.

- Ты подставил меня, - прорычал Хавьеро. - Ты знал, что отец лишит меня поддержки, когда ушел, но все равно это сделал, - упрекнул он Вэла, - и обрек мою семью на годы лишений. - Он готов был убить его за это.

- Мне пришлось уйти, - бросил Вэл в ответ с такой горечью, что ее трудно было не почувствовать. - Если бы ты поддержал меня, когда у тебя был шанс, я мог бы сделать другой выбор. Ты этого не сделал.

Вэл его еще и обвиняет? Да как он осмелился сказать такое!

Затем в глубине его сознания мелькнуло воспоминание. Один короткий разговор, который казался таким незначительным, что он похоронил его под тысячами других.

Но упрек Вэла заставил Хавьеро вспомнить о вопросе Нико:

- Что ты знаешь о своем брате и этой учительнице?

Хавьеро не хотел этого знать. Вэл был соперником, который существовал, казалось, только для того, чтобы его высмеивали. Хавьеро был достаточно молод, чтобы не до конца понять суть вопроса.

Однако теперь он был мужчиной, рассуждающим как взрослый. Вэл тогда был ребенком. Мятежный подросток, заноза в заднице, но все же ребенок.

Во взгляде Вэла сегодня Хавьеро прочитал упрек в предательстве. И когда пришло понимание этого, Хавьеро охватило отчаяние. Он по-другому увидел их с Вэлом общее прошлое.

Отказ Вэла от состояния Нико предстал в новом свете. Вэл не стремился намеренно навредить Хавьеро. Он сбежал из-за невыносимой ситуации, все просто и ясно.

Нико использовал стремление Вэла к независимости в качестве эталона, с которым сравнивал Хавьеро. Нико использовал его в качестве предлога, чтобы лишить Хавьеро поддержки и заставить зарабатывать на жизнь. Хавьеро мог обвинять Нико за свои мытарства и раннюю смерть деда, но он не мог ни в чем упрекать Вэла.

Теперь уже не мог.

Онемев, он наблюдал, как Вэл и Киара резко обменялись репликами, и Вэл быстро ушел.

Какое-то движение привлекло его внимание к террасе.

Он не знал, слышала ли их разговор Скарлетт, но она была так бледна, что даже губы у нее побелели. По щекам текли слезы. Ее страдание было настолько ощутимым, что он чуть не согнулся от боли.

Скарлетт ушла в дом, и он воспринял это как обвинение. Рефлекторно двинулся следом за ней.

Киара остановила его, в отчаянии схватив за рукав.

- Хавьеро, ты должен мне сказать.

Он разрывался, страстно желая пойти за Скарлетт и не готовый встретиться лицом к лицу с позором из-за своей ненависти к Вэлу, которую лелеял все эти годы.

Он рассказал Киаре все, что знал, а это были всего лишь сплетни о Вэле и одной из их учительниц.

- Ты сказал Нико? - спросила она, широко раскрыв глаза от ужаса.

- Он спросил меня, что я об этом знаю, и я сказал ему правду, что не видел ничего собственными глазами, только слышал, как другие мальчики дразнили его, потому что она флиртовала с ним.

Вэлу было тринадцать. Высокий, зрелый на вид, и да, продающий в глянец образ секс-символа за деньги. Но это вовсе не означало, что заниматься сексом с женщиной было для него в порядке вещей.

- И как поступил Нико? - в отчаянии спросила Киара.

Хавьеро сделал глубокий, болезненный вдох, когда вспомнил, как отец с резким невеселым смешком сказал:

- Я думаю, твой брат теперь мужчина.