Одной рукой Эстебан накрыл пальцы Кэтрин, сжимающие костыль, второй крепче прижал к себе Джасмин. Затем обвел собравшихся суровым взглядом — и шепот, как по команде, стих.

Джасмин поразилась, какой властью обладает ныне ее муж. Три года назад Эстебан был всего лишь один из многих. А теперь излучал такую внутреннюю силу и уверенность в себе, противостоять которым не дерзнул бы никто. Заставить умолкнуть злые языки одним лишь взглядом — на это способны немногие.

Гости, как ни в чем не бывало, вернулись к прерванным занятиям и разговорам. Эстебан подвел своих спутниц к низкому дивану у стены и предложил Кэтрин сесть. Та упрямо покачала головой. Яблочко от яблони недалеко падает, с некоторым восхищением подумал он. Ни мать, ни дочь не позволяли себе ни единого проявления слабости.

Подоспевший официант предложил им шампанского. Джасмин взяла бокал и отпила глоток. Чувствовала она себя не лучшим образом.

— Ты в порядке? — тихо осведомился Эстебан.

— В полном порядке, — заверила его жена, хотя оба знали, что это не так.

— Я должен извиниться за несправедливый упрек. — Эстебан явно имел в виду замечание насчет того, что Джасмин сама ищет повод для ссоры. — Я ничего подобного не ожидал. Не верил, что люди могут повести себя настолько…

Грубо, мысленно докончила за него Джасмин. О, сама-то она ничего другого и не ждала!

Но препираться с мужем здесь и сейчас ей не хотелось…

9

— Джасмин! — раздался басовитый низкий голос. К молодым людям подошел широкоплечий, седовласый великан — Родриго Васкес, крестный отец Эстебана. — Просто, глазам своим не верю: какой приятный сюрприз! — И, наклонившись, расцеловал молодую женщину в обе щеки.

Джасмин зарумянилась от удовольствия: из всех родных и близких Эстебана четыре года назад ей удалось подружиться только с Родриго. Старик всегда держался с ней подчеркнуто вежливо, точно испанский кабальеро былых времен, опекающий знатную даму. А порой, совершенно неожиданно, преображался в заботливого, славного дедушку, с которым Джасмин чувствовала себя легко и непринужденно, не то, что с прочими.

Почти одновременно с Родриго к ним присоединилась и Эльвира, сестра Эстебана. Изысканное белое платье с серебристой отделкой оттеняло ее знойную красоту и при этом смотрелось так по-девичьи трогательно и скромно, что Джасмин в очередной раз с неохотой отметила безупречный вкус золовки, Эльвира покорно поцеловала молодую женщину в щеку. Держалась она при этом так же неловко и натянуто, как ее мать.

Эльвиру, младшую в семье, с рождения обожали и баловали все, начиная от родителей и кончая слугами, а уж старшие братья в девочке просто души не чаяли. В результате Эльвира выросла взбалмошной эгоисткой и воспринимала в штыки всех, кто покушался отнять у нее хотя бы малую толику обожания и заботы братьев. Вот и Джасмин она возненавидела с первой же минуты, увидев в ней вульгарную американку, посягнувшую на ее ненаглядного Эстебана. Интересно, а как Эльвира относится к красавице Хасинте, «присвоившей» Фернандо? — мелькнула у Джасмин мысль. Что до нее, то она твердо вознамерилась держаться приветливо и любезно на случай, если за три года Эльвира пересмотрела свое отношение к невестке.

Эстебан отчасти понимал, в чем суть проблемы. При всей избалованности и взбалмошности Эльвира очень тяжело перенесла смерть отца, которого боготворила с детства. В душе ее возникла зияющая пустота, которую должны были бы заполнить старшие братья. Когда Эстебан женился на Джасмин, девушка восприняла это как новую невосполнимую потерю и, естественно, во всем обвинила невестку.

Но за три года Эльвира, безусловно, изменилась. Повзрослела, поступила в колледж, приобрела какой никакой жизненный опыт.