|
– Королева Хуана больна, и мы опасаемся за ее жизнь. Это началось три недели назад, когда она пожелала принять горячую ванну. Тогда у нее было помутнение рассудка – она говорила, что ночью к ней придет король, ее супруг, и будет недоволен, потому что она уже много лет не мылась. В ванну налили воду, и она ступила в нее, не дав остыть – когда та почти кипела, Ваше Высочество.
– И что?.. Она ошпарилась? – У нее на ногах слезла кожа, Ваше Высочество. Королеву тотчас отнесли в постель и позвали лекарей, но ожоги до сих пор не зажили. Она никого не подпускает к себе – лежит без всякого ухода… и так уже три недели. – А что же лекари? – Они не могут осмотреть королеву. Она поднимает крик, стоит лишь кому-нибудь приблизиться к ней. Но, видимо, на ногах уже началось нагноение – так громко она стонет днем и ночью. – Нужно что-то делать, – сказала Хуана. – Я сама поеду к ней и возьму с собой лекарей моего брата. Собрав большую группу докторов, она выехала с ними в Алькасар, но там выяснилось, что старая королева не желает принимать никого, кроме Хуаны. У нее помутилось в глазах, когда она узнала, в каких условиях лежала больная. Обожженные ноги были видны во всем их ужасе, потому что королева кричала от боли, если кто-нибудь пробовал прикрыть их простыней. Увидев Хуану, королева простонала: – Кто это?.. Кто пришел сюда, чтобы мучить меня?.. Это ты, Мозен Феррер, мой истязатель? Ты? Ну так смотри, что ты сделал своими пытками! Хуана упала на колени и закрыла лицо руками, чтобы не видеть ужасающее зрелище, которое представляли собой ноги ее родной бабки. Это не помогло – через мгновение она разразилась истерическими рыданиями. – Что с тобой? – спросила королева. – Я не могу видеть вас в таком состоянии… вас… королеву! – Видеть меня в таком состоянии?.. Старую, искалеченную, покрытую язвами – и умирающую? Но чему же тут удивляться? Это подходящий конец для меня. – Ох, бабушка, нет… нет! Я привезла лекарей, они помогут вам! – Никто мне уже не поможет, да мне это и не нужно. Скоро мои мучения закончатся, и я встречусь с ним. – Бабушка, вы желаете, чтобы ваша душа встретилась с Богом? – Нет… Я буду с Филиппом. Но что меня ждет там, наверху? Неужели я опять застану его в окружении женщин? – Бабушка, не надо… не надо. Я позову отца Борджа. Или, может быть, лекарей? Они должны посмотреть вас. – Отца Борджа? Я думаю, это переодетый Мозен Феррер. – Нет… нет! – Он отравил Филиппа. А теперь хочет отравить меня? В таком случае, пускай войдет – тем быстрее я встречусь с Филиппом. Ах, снова быть с ним! Снова ссориться, даже драться… впрочем, это не важно. Лучше получать от него побои, чем жить в одиночестве, со своими болезнями… и без него! – Бабушка, вот отец Борджа. Он стоит у двери. Умоляю, выслушайте его, пока еще не поздно. – Я не желаю слушать его. – Бабушка, это необходимо. Прошу вас, не покидайте нас, не расставшись сначала со своими грехами! Она перешла на шепот: – Я устала… Оставьте меня в покое. Молодая Хуана поманила отца Борджа, и тот подошел к постели. – Молитесь за нее, – прошептала она. Он помолился. – Покайтесь, – сказал он. – Попросите отпустить вам ваши грехи. Королева кивнула – то ли в знак согласия, то ли вместо прощания. Никто из присутствовавших не понял значения этого жеста. В этот момент в комнату вошел гонец. |
