— Я пойду с тобой! Если я останусь здесь, боюсь, не выдержу и ударю своего брата. Чего он, впрочем, и заслуживает.

Оливия открыла дверь.

— Пойдем… если хочешь! Но предупреждаю… тебя… в доме нечего… есть.

Джеральд стиснул зубы. Помолчав, он сказал:

— Не горюй! Что-нибудь придумаем.

Миссис Бэнкс все еще здесь?

— Конечно… а где же ей быть? Я не… могу представить себе Чэд… без миссис Бэнкс.

— И я тоже! — согласился молодой человек. Он взял девушку под руку, и они молча пошли по коридору. Антона нигде не было видно. Они направились в сторону кухни. Но еще не дойдя до подсобных помещений, столкнулись с мистером Бэнтиком, выходящим из конторы.

— О, вот и вы, мисс Оливия! — произнес секретарь.

— Я слышал, вы были у хозяина, я хотел бы поговорить с вами.

Он говорил торопливо, не поднимая глаз на девушку, и Оливия сразу же заподозрила неладное.

— Я… мне… нужно срочно… домой, мистер Бэнтик!

— Пожалуйста! Прошу вас! Зайдите в контору! Всего на пару минут!

— Хорошо! — согласилась Оливия. Она зашла в контору. Это была просторная комната со множеством сейфов и шкафов, где хранились все документы, касающиеся имения и хозяйства. На стенах висели карты земельных угодий, принадлежащих герцогам Чэдвудам.

Имение обслуживали восемь деревень и шесть ферм, не считая фермы в самом Чэде. На картах были также обозначены лесные массивы, принадлежащие герцогу. На землях, которыми владели Чэдвуды, имелось также озеро, несколько речушек, множество прудов и искусственных водоемов на фермах.

Оливия села в кресло возле конторки, за которой мистер Бэнтик составлял отчеты для нового хозяина. Он вел все дела в имении — расчеты, бюджет, жалование для слуг, работающих в доме, и тех, кто трудился по найму в деревне и на фермах.

Джерри молча остановился возле карт и начал пристально рассматривать их. «Наверное, он сравнивает свои долги, — подумала она, — с теми несметными богатствами, которыми владеет его брат.»

— Что случилось, мистер Бэнтик? — спросила она мягко. — Я вижу, вы чем-то взволнованы.

— Да, это так, мисс Оливия. Не знаю, что и делать. И поэтому прошу вас помочь мне!

— Я сделаю все, что в моих силах.

Мистер Бэнтик молча протянул ей через стол лист бумаги. Он весь был испещрен именами и фамилиями, а внизу Оливия увидела подпись герцога.

— Что это?

— Вчера вечером его сиятельство уведомил меня, что отныне никто из тех, кто не достиг семидесяти лет, не будет получать ни пособий, ни пенсий.

— Не будет? — воскликнула Оливия.

— Нет! Вот список тех, кому не исполнилось семидесяти лет.

Оливия взяла список и прочитала первое имя.

— Но миссис Хантер не в состоянии работать! Она вообще не выходит из дома!

Мистер Бэнтик промолчал, и Оливия продолжила:

— Мистер Уолтон! Да, ему только шестьдесят восемь, но у него больное сердце! Врач не разрешает ему ходить даже в лавку. На что, спрашивается, он будет жить?

Бэнтик опять ничего не ответил. Девушка зачитала следующее имя:

— Миссис Чэпман — шестьдесят пять лет. Но она… слепа! Совершенно ничего не видит. Она не может сама даже купить себе продукты. Это всегда кто-то делает для нее.

— Я говорил его сиятельству, но он не стал слушать.

Оливия пробежала глазами весь список.

— Миссис Данман. Ей только шестьдесят один год, но у нее на содержании двое внуков-сирот. И у нее слабое здоровье.