|
Мика смотрел, как она, открывая лицо, чтобы начать разговор, машинально заправляет за уши пряди своих глянцевых тёмных волос. Этот жест, полный какой-то полудетской невинной откровенности, умилил его — у Мики вдруг тревожно и сладостно сжалось сердце — он не мог, конечно, обвинить Киру в том, что именно происшествие в гостинице «Прибрежная» положило начало его превращению из лучезарного гения в праздного обывателя… Причина могла быть и совершенно другая; девушка, скорее всего ни при чём… Но Мика никак не мог отделаться от смутного ощущения, что она сыграла в его жизни значительную, пожалуй, даже роковую роль.
Кирочка решила сменить тактику и не начинать разговор с делового обращения. Она пригласила Мику поужинать. Предложения — как весьма мудро рассудила она — действуют на людей куда благотворнее, чем просьбы.
4 Употребив под бараний шашлык изрядное количество спиртного — в прежние времена, надо заметить, он не пил вовсе и не излишествовал в еде, — Мика сомлел и открыл Кирочке истинную причину своего отказа. Толстый и пьяный, едва не рыдающий у неё на плече под свои скорбные излияния, он болезненно напомнил ей Лоренца Дорна на встрече выпускников. Все унылые люди похожи между собой, и разница лишь в том, что на тех, кто хоть что-то представлял из себя в прошлом, значительно больнее смотреть. То древнее тайное женское чутьё, которое, если не молчит, то практически никогда не ошибается, подсказало Кирочке, что сейчас все средства хороши, чтобы подстегнуть угасшее вдохновение инженера, но, памятуя об Эрне, она опасалась заходить слишком далеко… Да, честно сказать, не особенно и хотелось. Мужественность покинула его вслед за гениальностью. Кира ограничилась медленным танцем и несколькими легкомысленными глупостями, прошёптанными в самое ухо Мики многообещающим голоском — масштаб эффекта, произведённого этой нехитрой уловкой, в тот вечер поразил её — она прямо таки ощутила в себе самой присутствие некой мощнейшей силы, способной преобразовывать окружающий мир — отчаявшийся изобретатель вдруг расцвёл, точно одуванчик на припёке, начал болтать без умолку, шутить и похваляться как подросток… Кирочке почти без труда удалось то, чего не удалось Крайсту — уговорить Мику Орели в очередной раз оказать помощь Особому Подразделению.
5 В Храме Истинной Веры начался очередной ремонт. Оттуда вынесли все иконы, подставки для свечей и старинные резные ворота, закрывавшие вход в алтарь, и внутреннее помещение его теперь представляло собою весьма неприглядное зрелище: высокие окна, затянутые полиэтиленом, роняли скудный белёсый свет на развороченный пол и ободранные стены — вся отделка была снята для реставрации — а вместо чинных священников повсюду сновали строительные рабочие в заляпанных комбинезонах. Перешучиваясь и переругиваясь между собой по ходу дела, они как будто не замечали двоих мужчин, стоящих под аркой бокового придела. — Заманить его сюда довольно непростая задача, — говорил Крайсту, задумчиво поглаживая двумя пальцами свой подбородок, генерал Росс. Где-то стучали, в широкой полосе света от приоткрытой двери роилась цементная пыль. — Вдобавок, мы не знаем, чего ожидать от него. Безумный Магистр — это самое сложное и опасное, ибо отсутствие страха за себя, сопутствующее сумасшествию, раскрепощает в существе немыслимую жестокость. Крайст медленно прошёл в глубину Храма и поднял голову. Наверху рабочие потихоньку начали снимать с потолка старинные витражи, которые прежде подсвечивалась дневным светом, льющимся из окон главного купола. Теперь купол был разобран, а когда сняли и первый фрагмент витража, над головой глядящего вверх Билла просто-напросто разверзлась солидная дыра. Из дыры на него смотрело небо; чинно, словно медузы, проплывали в нём клочковатые серые облака. |
