Надо с ней поговорить. Небо свидетель, я пыталась избежать этого, ведь Ло вряд ли обрадуется моему вмешательству. Но Сэйвор переходил все границы. «Логово» — моя территория и здесь мои люди! Мне осточертели его визиты и его бесцеремонность!

Хотя был ли у меня выбор? Мы оба работали на Векса.

Я сделала Лолите знак и отвела в сторону, где нас никто не мог услышать.

— Что с Джейми? — спросила она.

Нынешнее обличье Шок звали Джейми Шоквилл, весьма удобно, чтобы получить соответствующее прозвище. Все ее так и звали — Шок, даже на работе. Но Лолита настойчиво обращалась к ней только по имени, потому что тем самым привлекала ее внимание. Шок держалась настолько обособленно, что завязать отношения с моей сестрой стало для Ло делом принципа.

— С ней все в порядке, просто сильный испуг.

Для большей убедительности я коснулась руки подруги. В меня тут же проникли частицы ее беспокойства за Шок, за меня и ее недавнее удовольствие от шоколада. К счастью, ничего особенного к Сэйвору она, похоже, не испытывала.

Ло окатила стремительная волна облегчения. И я, не в силах удержаться, «надкусила» лакомый кусочек, малую толику; ничто не могло доставить мне большего блаженства, чем этот глоток чистого удовольствия.

И тут же я почувствовала себя грязным паразитом. Вроде Сэйвора. Он наблюдал за нами, вернее, за моей рукой, не отрывая взгляда. Вероятно, он решил, что я мечу территорию у него на глазах. Я отдернула руку, словно от пламени.

— Бедняжка, — вздохнула Ло. — Она останется здесь до  утра?

— Да. Увидишь ее — не выпускай.

Лолита ласково коснулась моего плеча:

— Элэй, ты твердо решила не заявлять на этого парня? Он ведь может напасть на кого-нибудь еще.

— Да нет, просто у нее на работе возникли неприятности с одним из пациентов… — Ложь давалась мне с трудом. — Все уладится.

— Звучит не слишком оптимистично.

Ну вот, снова придется выкручиваться.

— Поклянись, что не скажешь ей. Ты ведь знаешь, она не любит, когда вмешиваются в ее жизнь.

— Это у вас семейная черта. — Лолита быстро обняла меня.

Я едва удержалась, чтобы не взять от нее еще немного облегчения. Врать подруге плохо. И воровать ее энергию тоже.

— Прости, — пробормотала я в ответ. — Тяжелый выдался вечерок.

— Иди-ка ты наверх, к сестре. Я сама закрою.

Но наверх мне совсем не хотелось. Во мне буквально кипела энергия, которую я получила от Петрифая.

— Нет, не буду ее беспокоить.

Я носилась по бару, словно тележка для гольфа, на которую установили восьмицилиндровый двигатель. Такого количества энергии я еще не излучала. Мне казалось, я на вершине мира и, что ни сделаю, все правильно и хорошо.

Вероятно, со стороны это выглядело так, будто я на взводе от усталости — я крутилась как заведенная, протирая столы, убирая стаканы и поправляя стулья. Очень скоро бар опустеет. Поэтому каждое мое движение было рассчитано на то, чтобы сделать прощание с посетителями как можно более эффектным: я пожимала руки, желая доброй ночи, приправляла остроты дружескими тычками и старалась коснуться клиентов, принимая заказы.

Не то чтобы я была так уж голодна. Но меня неприятно удивило число тех, кто сегодня не испытывал радости, несмотря на веселый вид. Я задерживалась рядом с такими клиентами, полагая, что не будет ничего страшного, если я заберу немного их негатива, ведь тогда их неизбежно ждет некоторое облегчение. Многие приходили в «Логово» каждый вечер, даже не осознавая, что идут за душевным покоем, который давала им я.

Как и большинству демонов, в пищу мне годится любая эмоция. На огромное количество душевной грязи, которую я поглощала, приходилась мизерная порция драгоценной амброзии.