Неожиданно в дверь позвонили, и разразилась вторая катастрофа за этот день, и опять я не сразу понял это.

Совершенно механически, решив, что это один из (…) разносчиков газет, которые постоянно уговаривают вас подписаться на те газеты, на которые вы и так подписались, я запахнул халат, босиком дошел до двери и открыл ее.

Крошка!

Я поспешно захлопнул дверь, надел на крючок цепочку и задвинул тяжеленный засов. После чего притащился в переднюю комнату, захлопнул ставни и закрепил их железными защелками. Проделав все, это, я, тяжело дыша, приник к ставню и прислушался. Потом вернулся к входной двери и проверил ее. Она была надежно заперта.

Боже мой, что Крошка делает здесь в рабочее время, особенно если учесть, что я был один в доме? Должен вам сказать, что к этому времени от головной боли у меня уже в глазах темнело.

Я поплелся к холодильнику, достал лед и прижал его к виску. Мне полегчало, но ненамного.

Из последних сил борясь с последствиями перенесенного шока, я направился к себе в заднюю комнату.

И замер на месте.

Я подумал, что у меня начались галлюцинации. Говорят, от марихуаны такое бывает.

Я совершенно отчетливо видел, как точный двойник Крошки перелез через забор, спустился по столбу, прошел через заднюю дверь, снял пальто и уселся на стул.

Я не мог поверить своим глазам. Но я видел это!

Она сидела прямо передо мной с разведенными коленями. Трусиков на ней не было. Знание психологии помогло мне подобрать нужное слово. Я оказался наедине с сексгибиционисткой. Когда она вырастет — в чем я сомневаюсь, потому что меня нельзя раздражать безнаказанно, — она, наверное, станет моделью, которая демонстрирует несуществующую женскую одежду. Нет. Женщиной-вамп! Да, это законченная сексгибиционистка и причем совершенно реальная, а не галлюцинация. К (…) психологию!

Она уставилась на меня слишком большими для ее личика глазами и провела тыльной стороной руки по слишком полным губам.

— Я должна закончить свое образование, — просительно произнесла она.

Боже мой, неужели она не понимает, что мы одни в доме? И что меня некому защитить от ее ногтей?

— Нет! — рявкнул я. — Что ты здесь делаешь в рабочее время?

— Меня уволили. И все потому, что я недостаточно образованна.

— Это не причина для увольнения.

— Нет, причина. Планы Щипли насчет меня провалились. И все потому, что меня неверно инструктировали.

— Этого не может быть.

— Нет, может. У меня кончились марки, и я зашла в офис Роксентера. А он там стоял на коленях перед мальчиком-лифтером и занимался этим самым, словно сумасшедший. Я сказала: «Нет-нет! Вы неправильно все делаете!» И влезла на стол, стянула юбку и подвинулась к мальчику, чтобы показать, чему я здесь научилась. — Крошка громко шмыгнула носом и вытерла слезы. — Но я не смогла сделать все правильно, и тогда Роксентер завизжал, что я бестолковая малявка, и вызвал охрану, чтобы они вышвырнули меня из здания. Видишь? У меня все плечо ободрано, и шляпу я потеряла. Они даже не вернули мне трусики. Поэтому я пришла, чтобы спросить тебя… Но ты меня не слушаешь!

— У меня ужасно болит голова, а от тебя она заболит еще сильнее!

— А, марихуана?! Странно было бы, если бы она не болела, ты столько шампанского вместе с ней вылакал. С такими вещами шутить нельзя. У тебя горло болит?

— Я еле говорю.

— Вот видишь, что может произойти от недостатка знаний? Тебе повезло, что я знаю о марихуане все, как любой нормальный школьник. Сиди спокойно.

Мне все равно некуда было идти. Голова уже разрывалась от боли, даже когда я просто моргал.