|
Деньги есть, но мало. Но если сравнивать со мной, то про всех можно говорить, что денег нет, не так ли? Что? Громче, я не слышу! Да, да, так лучше. Знаю, что я богата, но мне, как истинной женщине, приятно, когда об этом говорят вслух. — На мгновение она задумалась, залюбовавшись кистью левой руки. — Так о чем же я? Ах да. Об этом человеке, которого удостоили великой чести сопровождать меня. Он Монтгомери. Что ты там несешь? Он из бедной ветви клана Монтгомери? — Нежное личико Джоби озадаченно сморщилось. — Бедной? Кажется, я не знаю, что значит это слово. Пожалуйста, объясните мне. — Когда смех стих, она продолжала: — А-а, понятно. Это те, у кого только сто шелковых платьев и крохотные драгоценные камешки в украшениях. Что? Вообще нет драгоценностей? И шелков? Вы говорите, что у половины его дома нет крыши, а у него самого не всегда бывает мясо на столе?
Последние слова не вызвали смеха у Джеми, знавшего, что именно по этой причине он опустился до того, чтобы сопровождать какую-то избалованную наследницу через всю Англию к ее не менее богатому жениху. Однако ему не нравилось, когда об этом говорилось вслух. Джоби не обратила внимания на недовольство брата. — Раз у него нечего есть, значит, он должен быть очень… маленьким, — с наигранным изумлением воскликнула она, чем заставила Джеми хоть на минуту забыть о мучивших его проблемах. Уж что-что, а маленьким его не назовешь. — Неужели мне придется нести его в коробочке? — в ужасе вскинула руки девочка, не забыв при этом показать, что ей тяжело двигаться под весом драгоценностей. Она растопырила пальцы, будто воображаемые кольца мешали ей сдвинуть их. — В отделанной драгоценностями коробочке, естественно, — добавила она. — Это неплохая мысль: коробочка послужит мне еще одним украшением. Как! Коробка еще не готова? Ты уволен! И ты! И… Ах, он не маленький. Он большой, хотя ничего не ест. Не понимаю. Наверное, будет лучше, если вы пришлете его ко мне и я взгляну на этого… этого… Что это было за слово? Да, бедный. И я взгляну на этого медного, нет, бедного человека. Джоби изобразила, как наследница Мейденхолла, придавленная весом драгоценностей, неподвижно стоит и ждет появления Джеймса Монтгомери. Сложив губы, девочка издала звук, похожий на скрип ржавых дверных петель. — Утверждают, — обратилась она к зрителям, — что золотые петли скрипят еще громче. Поэтому мы отказались от них. В следующее мгновение на лице девочки отразилось изумление: ее челюсть отвисла, глаза расширились. Затем она поднесла руки к лицу, словно пытаясь отгородиться от ослепительного света. — Ты слишком прекрасен, — громким шепотом произнесла она. Джеми покраснел, а Рис и Томас, уже уставшие смотреть на то, как женщины тают перед необычной красотой Монтгомери, от души расхохотались. — Ни одна драгоценность, — продолжала Джоби, стараясь перекричать шум, — не сравнится с тобой по красоте. О, ты должен принадлежать мне. Должен, должен! Вот! — Она притворилась, будто лихорадочно снимает с себя украшения — стаскивает браслеты с запястий и кольца с пальцев, срывает ожерелья и серьги — и бросает их к ногам Джеми. — Ты должен жениться на мне, — закричала Джоби. — Я не могу жить без тебя. Ты то, что я искала всю свою жизнь. Рядом с тобой меркнут изумруды, их блеск не сравнится с блеском твоих глаз. Твоя кожа нежнее жемчуга. Бриллианты… Она вынуждена была замолчать, потому что Джеми выхватил из-под себя вытертую подушку и швырнул в нее. Джоби, поймала ее и прижала к груди. — Это от моего прекрасного возлюбленного. Он… О небеса, он сидел на ней. Эта подушка касалась самой нежной части его тела. |
