— Да с чего ты это…

И в этот момент он услышал выстрел. И невольно вздрогнул.

— Ну вот! Началось! — зло сказал в трубку.

— Что там?

— Стреляли, — мрачно пошутил он. — Пока одиночным. Но все равно: поднимай ОМОН!

— Ну, если ты меня подставил… Твою мать!… — выругался приятель.

— Все, я полетел. Жду.

Он отключился, сунул мобильник в карман и побежал вниз по лестнице. Стреляли. Одиночный выстрел, похоже, тот самый «ТТ». Ружье, которое висело на стене во время всего спектакля, которое должно было выстрелить и выстрелило. Но где? В одной из комнат? В которой? На втором этаже? Он несся вниз по лестнице.

— Что случилось?!

На площадке второго этажа он столкнулся с запыхавшимся Дмитрием Александровичем Вороновым.

— Миша, кажется, стреляли?

— Кажется!

— Где? Кто?

— Что случилось? — выглянул из своей комнаты Федор Иванович Сивко. — Я не ошибаюсь, или это был выстрел?

— Что случилось? — из соседней комнаты выглянула… Ника. Так вот где она была! В спальне Таранова!

— Стреляли, — сказал он. — Надо понять где?

— Мне показалось, в соседнем крыле, — в раздумье пожевал губами Федор Иванович.

— А где Елизавет Петровна? — сообразил вдруг он. — Она бы тоже…

Он рванулся по коридору в другое крыло, в ее спальню. Остальные за ним. Топот ног, тяжелое дыхание мужчин за спиной, последней бежала Ника. Добежав, он рванул на себя дверь и невольно отпрянул.

Она лежала на кровати, навзничь, грудь окровавлена, остекленевший взгляд — в потолок. Лицо Елизавет Петровны было спокойно, будто бы она получила наконец то, чего так страстно и долго желала. В правой руке — пистолет. Он сразу понял: мертва.

— Что… — послышалось за спиной прерывистое дыхание Сивко.

— Спокойно, — сказал он. — Все назад. Елизавет Петровна умерла.

— А-а-а! — тоненько закричала Ника.

— Дмитрий Александрович, уведите ее!

— Ника, идем вниз.

— Мне страшно…

— Ничего страшного, — попытался успокоить девушку Воронов. — Похоже, она застрелилась…

Застрелилась? Они с Сивко переглянулись.

— Что думаете, Федор Иванович?

— А что? — пожал тот плечами. — Похоже на самоубийство.

— А мотив?

Сивко оглянулся, чтобы убедиться: Воронов уводит Нику. И бросил:

— А ну, зайдем.

И слегка подтолкнул его в спину. Они вошли в спальню Елизавет Петровны, дверь осталась приоткрытой.

— Ну, что тут можно сказать? — Федор Иванович мельком оглядел комнату и усмехнулся. — Вроде бы все чисто. Следов борьбы нет. Мебель на месте, положение потерпевшего соответствует первоначальной версии о самоубийстве, выстрел сделан с близкого расстояния. В упор. Все признаки налицо. Я бы даже сказал… — Сивко подошел к кровати, на которой лежала Елизавет Петровна, и принюхался. — Порохом пахнет. Его следы на одежде. Дуло приставили к груди. Она или… Будем считать, она. Похоже, умерла сразу. Выстрел в область сердца. Крови немного. Попала аккурат в точку. Будем считать, что она.

— По прежней работе не скучаете, Федор Иванович? — поинтересовался он.

— Как ты сказал? — слегка растерялся Сивко. — По какой работе?

— Вы ведь следаком раньше были.