Серафим уже целых десять восходов солнца не мог найти успокоения. Периодически он испытывал странное чувство необъяснимой тревоги, и тогда рвался спуститься на землю, чтобы осторожно понаблюдать за Делайлой. Но потом чувство опасности отступало, и дабы не искушать себя и не злить хранительницу (скажем прямо, незаметно явиться удалось бы, только если бы Делайла была слепо-глухо-немой, прикованной к кровати инвалидкой… или человеком), оставался на Сфере. Вот и сегодня, наблюдая за бликами заката на листьях яблони, Василис мучился нехорошими предчувствиями. Наконец, не выдержав, он распахнул крылья и как мальчишка вылетел в окно.

Стелиос сидел на лавочке под пальмой, грелся в лучах заходящего солнца и с наслаждением «попивал» золотистый нектар.

— Опять квасишь в одиночку? — Василис присел рядом и крылья сами собой исчезли. Довольный жизнью Стелиос скосил на него глаза.

— А за дочку у тебя душа не болит?

— Хм… Чего же ей болеть, когда у дочки есть ты? — по-настоящему удивился директор. — А… что-то случилось?

— Пока нет, — Василис устало потер лоб. — Но, по-моему, у нее проблемы…

— А по-моему, у тебя паранойя, друг мой, — доброжелательно диагностировал Стелиос. — И если не успокоишься, в скором времени близко познакомишься с облысением, маразмом и энурезом.

Василис слегка приподнял бровь на последнем слове.

— А, болезнь такая, — махнул рукой декан. — Неприятная. Так зачем ты пришел?

— Займи меня чем-то, — попросил Василис. — Ато скоро я на почве безделья начну на демонов бросаться. Хотя нет, я просто спущусь на землю, заберу Делайлу и за шкирку доставлю сюда.

— А Даниил? — ради интереса уточнил декан.

— Ну… Его тоже заберу, что ему там делать? И в карцер отправлю. Полы драить. Слушай, да какая разница?! Мы же сейчас про Делайлу говорим!

— Ты всегда про нее говоришь, — резонно заметил Стелиос. — И думаешь. И в кураторы сам к ней напросился. Хорошо, что я догадался тебе в комплекте целое отделение всучить.

— И я, кстати, еще не успел тебя за это отблагодарить! — угрожающе показал кулак Василис. Декан зашелся в кашле.

— Помочь? — с готовностью предложил свои услуги товарищ, замахиваясь пудовой дланью.

— Нет! — подпрыгнул Стелиос. — Я еще жить хочу! И ходить…

Солнце давно ушло за горизонт, а два ангела так и сидели под пальмой, слушая тишину и думая каждый о своем: Василис о непослушной Делайле, Стелиос о смысле жизни. Размечтавшись, декан поднял глаза на друга и вдруг увидел, как его лицо покрывается тонким слоем природной защитной пленки светло-серого цвета.

— Ээээ…. - протянул Стелиос, но задать вопрос не успел. На ходу принимая боевое облачение, Василис с положения «сидя» ушел головой вниз в Теневые Материи и камнем понесся к вожделенной земле. Стелиос пожал плечами, махнул рукой и его бокал снова наполнился пьянящим напитком. Он был абсолютно спокоен — что бы ни случилось внизу, в какую бы беду не попала его любимая дочь, если рядом будет Василис, волноваться не о чем.