– А тут – свежая кучка грязи, – продолжал Честер. – И настоящей грязи, а не от зомби. – Он придавил ее своей кактусовой ногой, но остался тем не менее отпечаток копыта. – Не могла ли эта гадость закопаться в землю именно здесь...

Заинтересовавшись, Бинк стал рыть землю ногой. Под поверхностью не оказалось ничего, кроме той же грязи. – И – никакого зомби.

– Ладно, мы его упустили, – подытожил он, огорченный по причине, которую не мог объяснить. Зомби казался таким реальным! – Давай лучше поищем дорогу во дворец. И хватит изображать здесь пару дураков.

Честер закивал, нелепо взмахивая кактусовой головой.

– Я не очень‑то толково угадал, кто есть кто, – признался он. – А единственный Вопрос, который я мог задать Доброму Волшебнику Хамфри, не имеет Ответа.

– Почему не имеет? – спросил Бинк; они свернули как раз в новый проход.

– С тех пор, как у Чери родился жеребенок – заметь, прекрасный маленький кентаврик с пушистым хвостиком! – у нее, кажется, почти не осталось времени для меня. Я сделался вроде пятого копыта в стойле. И что мне остается?

– И у тебя то же! – воскликнул Бинк, осознав наконец причину собственного скверного настроения. – Моя Хэмели пока еще не родила, но... – У него опустились плечи.

– Не волнуйся – уж жеребенка у нее не будет!

Бинк хмыкнул, хотя, в сущности, ничего смешного не было.

– Эти кобылы... Что с ними далеко не убежишь, что без них, – печально произнес Честер.

Неожиданно из‑за угла появилась гарпия. Все трое едва не столкнулись.

– У тебя что, клюв ослеп! – гаркнул Честер. – А ну посторонись, птичьи твои мозги!

– А не твои ли овощные мозги прогнили?! – оскорбилась гарпия; голос ее напоминал звуки флейты. – Прочь с дороги, пока я не скатала тебя в вонючий шар и не скрепила твоими же тупыми иголками!

– Ах, тупыми иголками!

Честер был вспыльчив, даже в хорошем настроении; теперь же, от такого оскорбления, он буквально раздулся прямо на глазах. Будь Честер настоящим кактусом, он немедленно дал бы залп своими иголками – ни одна из них не была тупой!

– Уж не хочешь ли ты, чтобы я затолкал твои облезлые перья в твою тощую глотку?!

Тут настала очередь гарпии раздуваться от злости. Почти все из встреченных Бинком гарпий были самками – этот же оказался самцом. Словом, еще одно тонкое проявление юмора Королевы.

– Конечно! – пропел гарпий. – Но сперва я выжму из тебя весь сок, зеленая морда!

– Ах так! – взревел Честер, совсем, видимо, позабыв, что драчуны среди кентавров редки.

Кактус и гарпий сцепились. Он был явно каким‑то крупным существом, не привыкшим сносить оскорбления от незнакомцев. И эта странная, музыкальная речь...

– Мантикора! – воскликнул Бинк.

Гарпий замер.

– Тебе очко, кентавр. Твой голос мне знаком, но...

Бинк поначалу изумился, но тут же вспомнил, что пребывает в облике кентавра, потому‑то это существо и обращается к нему, а не к Честеру.

– Я – Бинк. Мы встречались, когда я приходил к Доброму Волшебнику. Я тогда...

– Да, верно. Ты разбил магическое зеркало. К счастью, у него было еще одно. Как же ты теперь поживаешь?

– Для меня наступили неважные времена. Я женился.

Мантикора мелодично рассмеялась.