– Детей нет пока, – ответил Рерик, с трудом удержавшись, чтобы не добавить «и жены больше нет». – Я все расскажу.

– О! – вдруг охнула фру Торгерд.

Ее взгляд застыл, упираясь куда-то в грудь Рерика. Он удивленно опустил глаза и заметил блеск Золотого Дракона, до того скрытого под плащом.

– Он… Ха… – осевшим голосом забормотала фру Торгерд, не решаясь выговорить имя старшего сына. Ведь если к ней приехал младший с родовыми амулетом на груди – что они добыли Золотой Дракон, она знала от Вемунда и прочих участников франкского похода, тогда же вернувшихся домой, – это значит… Это значит…

– Харальд жив, мама, не волнуйся, – подавляя вздох, пояснил Рерик. – С ним ничего плохого не случилось. А Золотой Дракон… просто он теперь у меня. Я тебе все расскажу. Потом…

– В самом деле, не годится набрасываться на гостей с расспросами, даже не покормив. – Гудлейв улыбнулся. Он тоже заметил гривну и теперь смотрел на нее и на Рерика гораздо уважительнее. – Даже бродяг сначала кормят, а потом уж спрашивают о новостях. А тем более родичей! Пойдемте в усадьбу. Как бы то ни было… – Он пристально взглянул в глаза Рерика. – Ты всегда можешь рассчитывать на мое гостеприимство, Рери. Ты отомстил за моего отца. Этого я никогда не забуду.

– А ты знаешь, мы здесь уже немало наслышаны о ваших успехах, – все же не утерпел Гудлейв по дороге в усадьбу. – Мы знаем и о том, что вы захватили Хейдабьюр. И от кого мы это знаем, представь себе?

– Не знаю. Это у вас тут завелся какой-то прорицатель…

– Пророчица, если на то пошло. – Гудлейв как-то значительно усмехнулся. – Мы об этом знаем от Эймунда сына Сигимара. И от его братьев Хакона и Асгаута. Мы видели обоих. Здесь недалеко, за устьем Ярнирэльва. Они пришли на девяти кораблях, пытались разграбить нашу округу. Вызвали меня на бой и сказали, что отнимут мою землю, как вы с Харальдом отняли землю у них.

– И что? – Рерик даже остановился на тропе и повернулся к брату.

Ему не приходило в голову, что его вражда с сыновьями Сигимара может затронуть и Смалёнд. А тем, как видно, пришло.

– Мы сражались, – ответил Гудлейв, слегка небрежно пожав плечами, будто сражения с морскими конунгами были для него обычным делом. – Мы успели собрать четырнадцать кораблей. И Хакон был убит. Его убил Хродар, – добавил он, увидев в глазах Рерика вопрос «тобой?»

– Сын Рагнара?

– Да. – Гудлейв недолюбливал сына своего воспитателя, который с самого детства был его первым товарищем и первым же соперником, но не мог не отдать ему должное. – Он теперь тоже стал великим героем. Вам будет о чем поговорить.

– Уж это точно! – невольно воскликнул Рерик.

Он всегда хорошо относился к Хродару, но теперь чувствовал себя в долгу перед ним. Неужели благодаря его доблести из сыновей Сигимара, их кровных врагов, в живых осталось только трое? Из которых только двое – на воле и с дружиной!

– А где остальные двое? Эймунд и Асгаут?

– Ушли на юг. Не знаю, где они теперь, еще ничего об этом не было слышно, но я держу дозоры у границ страны. Вы ведь их встречали?

– Да, встретили Кальва сына Хедифрида.

– Он – достойный человек, – сдержанно произнес Гудлейв. Он без восторга относился к достоинствам других людей, но умел ценить те из них, что шли ему на пользу.