За спиной своего противника он видел в утреннем тумане гораздо больше кораблей, чем смог выставить сам. За ночь удалось подтянуть еще три корабля из окрестностей Хейдабьюра, но после отказа торговцев выставить дружины численный перевес оказался на стороне нападавших. Видя это, Сигурд конунг в душе пожалел, что не принял бой вчера, не давая торговым гостям времени вступить в соглашение с его врагом. Самому же Сигурду отступать было некуда – к нему пришли убийцы его родного брата Ингви, и он должен был выйти в это сражение, даже если бы сам Один лично пообещал ему неминуемую смерть. Ну, что же. Для истинного конунга гораздо почетнее погибнуть с оружием в руках, а убийца пусть живет в ожидании того дня, когда возле его дома появятся корабли Эймунда, Хакона и Асгаута, сыновей Сигимара.

– Я – Харальд сын Хальвдана, и со мной мой брат Хрёрек! – ответил ему вражеский вождь. – С кем я говорю?

– Я – Сигурд конунг, сын Сигимара, правитель вика Хейдабьюр и Южной Ютландии. Так вы и есть сыновья того Хальвдана, которого мой отец зарезал, как свинью, двадцать лет назад? Вы верные сыновья – пришли разделить участь своего отца, и на то же самое место!

– За своего отца мы отомстили, зарезав твоего брата Ингви. Крови и впрямь было, как от свиньи! А долгое ожидание мести нам возместила добыча, которую он взял за несколько лет грабежей Франкии и которая вся досталась нам. Лучше я не буду говорить, сколько всего там было – серебра, золота, дорогих одежд – а не то ты от огорчения ослабеешь и не сможешь хорошо сражаться.

– Оставьте себе эту безделицу – ведь вам, бродягам, любая заплатанная рубаха в радость! А за смерть моего брата Ингви я вам отомщу.

– Уже сегодня ты сам присоединишься к твоему брату! Мы пришли, чтобы взять наследство нашего отца. Уже завтра править в Хейдабьюре буду я, Харальд сын Хальвдана!

– Завтра мои псы будут глодать твои кости, ублюдок! – крикнул Сигурд и с силой метнул копье прямо в золоченый шлем Харальда.

Ему хотелось поскорее прекратить эту позорную перебранку и перейти к делу. Если Один на его стороне, он победит и с малой дружиной, а если нет – погибнет с честью.

Харальд конунг и конунг Сигурд одновременно бросили друг в друга копья; копье Сигурда задело драконью голову на штевне и упало в воду, а копье Харальда поразило одного из хирдманов возле конунга. Но знак к началу битвы был подан, и тут же тучи стрел и копий полетели между кораблями. В первой линии сыновей Хальвдана стояли лангскипы обоих конунгов, Оттара и Гейра ярла. Гребцы, защищаемые рядом щитов на верхнем брусе борта, быстро вели корабли на сближение с противником. Абордажные крюки были уже готовы с той и с другой стороны. Но, когда корабли сошлись, оказалось, что у «Дракона» Харальда конунга выше борт. Его хирдманы тут же принялись орудовать копьями, избивая дружину Сигурда, а тем оставалось только прикрываться щитами и из-под них как-то пробовать отбиваться. Воодушевленные этой удачей, хирдманы Харальда стали один за другим прыгать на вражеский корабль: первых смельчаков еще выбросили с борта, но тут с другой стороны к корме подошел «Лосось» Гейра ярла. Теперь дружина Сигурда была вынуждена отражать нападение сразу с двух сторон, и ряды ее начали редеть. Особенно сильным был напор с носа, где на вражеский корабль уже перепрыгнул и сам Харальд конунг.

Ульв видел вражеский стяг на корабле своего брата, но прийти ему на помощь не мог: его корабль был абордажными крюками прикован к лангскипу второго фрисландского вождя, и этот вождь со своими телохранителями был уже совсем близко. Узнать его можно было по золоченому шлему и хорошему снаряжению. Ульв хорошо видел его: среднего роста, но ловкий и быстрый, в буром кожаном стегаче, который делал его крепкие плечи еще шире, он уверенно орудовал отличным рейнским мечом, а двое телохранителей прикрывали его с боков.