Жар охватил Алека.

— Я никогда… никогда не пробовал устроить… — он не мог найти аналог слова «стриптиз».

— Стриптиз, — подсказала Молли. — Все нормально. Я тоже ни разу не просила мужчину о подобном.

— Это хорошо. — Алек молился, чтобы у него не был совсем уж дурацкий вид. — Тогда ты не сможешь критиковать меня.

— Мне даже мысли такой не пришло, — прошептала Молли, обжигая Алека взглядом.

— А может, ты скажешь, как хочешь, чтобы я разделся?

— Ладно. — Молли сглотнула и смерила его взглядом. — Наверно, стоит начать с часов.

— С часов?

— Сними их и положи на ночной столик. Подчеркнуто, уверенно. Глядя на меня.

— Часы. Хорошо. — Алек не понял Молли, но, следуя ее словам, сообразил, что неважно, какую деталь одежды он снимает. Главное, что каждая из них приближает его к цели. Возбуждение, сексуальное напряжение между ними словно пронизало воздух электричеством, когда часы с тихим звяканьем очутились на столике. — Что дальше?

Молли перевела глаза на его грудь.

— Расстегни еще одну пуговицу.

Он послушался.

— Теперь следующую. Медленно.

Одну за другой Алек расстегивал пуговицы слегка дрожащими пальцами. Наконец края рубашки свободно разошлись, и холодный воздух коснулся его груди. Только тут Алек понял, что весь вспотел.

— А теперь снимай рубашку, но постепенно.

Алек следовал указаниям Молли, а она не отводила глаз от его груди, и когда она облизнула губы, Алек напрягся еще сильнее. Рубашка с шуршанием упала на пол за его спиной. Молли рассматривала Алека, словно пронзая каждый участок его тела своим взглядом.

— Ты… ходишь в тренажерный зал?

— Нет времени.

— Но ты такой…

— Моя… — У Алека прервалось дыхание, и он был вынужден остановиться. — У моей квартирной хозяйки есть камин, и я колю ей дрова в уплату части аренды.

— Тогда понятно, почему у тебя такие мускулы. А теперь расстегни ремень.

Обычно Алек расстегивал и застегивал ремень не глядя. Он был настроен на то, чтобы и на этот раз провести такую операцию быстро. Но сейчас, когда его снимали на камеру, он возился с пряжкой целую вечность! Хорошо, что Молли не торопила его.

— Что… дальше?

— Расстегивай брюки.

Алек судорожно вздохнул и расстегнул молнию.

— Сбрось их на пол. — Дыхание Молли участилось, щеки раскраснелись.

Брюки Алека упали на пол, тихо звякнув мелочью в карманах.

Когда Молли позволила ему присоединиться к ней и они стали взбираться к желанной вершине, он прошептал хриплым голосом:

— Молли, ты сводишь меня с ума.

И она улыбнулась улыбкой сирены и прошептала в ответ:

— Пока еще нет. Но у нас впереди весь день и километры пленки.

Молли обнаружила, что чем больше она себе позволяла, тем раскованней становилась. То же самое, похоже, было с Алеком. Иногда они забывали о включенной камере, а иногда специально располагались так, чтобы на пленке были запечатлены малейшие детали.

Но Молли, вместе с прочими безделушками, убрала со столика и будильник, поэтому вернулась к реальному времени, только когда заметила, насколько удлинились тени. Лежа в объятиях Алека, расслабленная и удовлетворенная, она вспомнила, что ему еще надо ехать по вызову.

Она резко села, оглядываясь в поисках будильника.