Почему бы вам не спросить вашего пожилого собеседника, что именно он сказал бы себе молодому, сидящему перед ним? Повстречай ваш старик этого, вероятно, беспокойного, неуверенного молодого человека, какой бы совет и поддержку он ему предложил? Чего бы он посоветовал избегать, что выбрать для себя и чем бы он стал гордиться? Для облегчения задачи можно поставить рядом пустой стул, предложив старику представить, что его молодое «я» сидит прямо здесь, и тогда вы оба, избегая пристальных взглядов друг на друга, сфокусируетесь на этом стуле. Вы можете спросить, во что одет этот молодой человек, слушает ли он и в какой позе сидит на стуле. Устанавливая подлинный контакт с молодым «я», не торопитесь. Данный прием может оказать сильное эмоциональное воздействие, предложив слушателю незабываемый жизненный урок.

Должна заранее сказать, что никогда не пользовалась этим приемом в беседах с Лале. Его потребность рассказать свою историю, какой бы мучительной она ни была, требовала от меня такого внимания, что я лишь слушала с полным доверием, следуя за ним и осторожно выспрашивая о подробностях, когда это было удобно. Хотя большинство нынешних пожилых людей не были свидетелями Холокоста, многих из них приходится упрашивать рассказать что-нибудь из своей жизни, поскольку некоторые считают, что в их жизни не происходило ничего необыкновенного. Но я с этим не согласна: каждый из нас проживает исключительную жизнь, у каждого есть что рассказать и кому-то будет интересно послушать. Надеюсь, мои советы подтолкнут вас к разговору с пожилым человеком, и я гарантирую, что вы с пользой проведете это время.

2

Слушая Лале

Если просыпаешься утром, значит это хороший день. Лале Соколов

В декабре 2003 года я случайно встретилась с подругой, которую не видела несколько месяцев. Сидя со мной за чашкой кофе, она вскользь сказала мне: «Ты ведь интересуешься сценариями, да? У меня есть друг, у которого только что умерла мать. Его отец — ему восемьдесят семь лет — попросил найти человека, которому он мог бы рассказать свою историю, и этот человек не должен быть евреем. Ты не еврейка, не хочешь встретиться с ним?» Я спросила ее, знает ли она, о чем эта история. Нет, ответила она, не знает. Заинтересовавшись, я согласилась. Неделю спустя в летний солнечный воскресный день Южного полушария я вышла из дому, чтобы встретиться с Лале Соколовым.

Счастливой Хануки! Сча-а-астливой Хануки! Пока еду за рулем на встречу, репетирую эту незнакомую фразу. Я смутно представляю себе, что Ханука — еврейский праздник света. Проезжаю по улицам, украшенным к Рождеству, и размышляю о том, какой будет моя первая фраза. Не прозвучит ли глупо пожелание «счастливой Хануки» с моим новозеландским акцентом? Ах, но постойте... Мужчина, с которым я встречаюсь, недавно потерял свою жену. Может быть, неправильно использовать фразу со словом «счастливый». Мое настроение меняется. Сверкающие рождественские венки, колокольчики и веселые Санты больше не вызывают улыбку. Теперь я с опаской приближаюсь к месту назначения.

Двери открываются, и передо мной предстает маленький худощавый пожилой джентльмен. С двух сторон от него, как стража, две собаки. Одна не больше моей кошки, другая размером с мелкого пони, но по виду совсем не дружелюбная.

— Я — Лале, а это мои малыши Тутси и Бам-Бам.

Похоже, на этом официальное представление заканчивается, и следующее слово «входите» звучит скорее не как приглашение, а как приказ. Все трое резко поворачиваются и шаркающей походкой идут гуськом по коридору. Закрыв дверь, я иду следом за ними. Мне не дали возможности сказать приветствие, и я пока не успела понять, какое имя к какому «малышу» относится.