Все сказанное как будто уже дает возможность определить то направление античной историографии, одним из наиболее ярких представителей которого был Полибий. Есть все основания говорить о нем, а также о его великом предшественнике Фукидиде, как о родоначальниках научного  (или даже научно исследовательского ) направления в античной историографии.

Другое блестящее имя, олицетворяющее собой иное направление, – Тит Ливий (59 г. до н. э. – 17 г. н. э.). Он был уроженцем Патавия (ныне Падуя), города, расположенного на севере Италии, в области венетов. Ливий происходил, по всей вероятности, из богатой семьи и получил тщательное риторическое и философское образование. Около 31 г. до н. э. он переселился в Рим, в последующие годы был близок ко двору императора Августа. По своим политическим симпатиям Ливий был «республиканцем», в староримском понимании этого слова, то есть сторонником республики, руководимой аристократическим сенатом. Однако Ливий непосредственного участия в политической жизни не принимал и держался от нее в стороне, посвятив себя литературным занятиям.

Основной труд Ливия – его огромное историческое произведение (в 142 книгах), которое обычно озаглавливают «История от основания Рима» (хотя сам Ливии называл его «Анналами»). До нас дошли полностью лишь 35 книг (так называемые I, III, IV и половина V «декад») и фрагменты остальных. Для всех книг (кроме 136 и 137) существуют краткие перечни содержания (неизвестно, кем и когда составленные). Хронологические рамки труда Ливия таковы: от времен мифических, от высадки Энея в Италии до смерти Друза в 9 г. н. э.

Исторический труд Ливия приобрел огромную популярность и принес славу своему автору еще при его жизни. О популярности труда свидетельствует хотя бы факт составления краткого перечня содержания. Существовали, видимо, и сокращенные «издания» огромного произведения (об этом упоминает, например, Марциал). Бесспорно, что еще в древности исторический труд Тита Ливия стал каноническим и лег в основу тех представлений о прошлом своего родного города и своего государства, которые получал всякий образованный римлянин.

Как же понимал сам Ливий задачу историка? Его profession de foi изложена в авторском вступлении ко всему труду: «В том и состоит главная польза и лучший плод знакомства с событиями минувшего, что видишь всякого рода поучительные примеры в обрамлении величественного целого; здесь и для себя, и для государства ты найдешь, чему подражать, здесь же – чего избегать». Но если дело истории – учить на примерах, то примеры, несомненно, следует выбирать наиболее яркие, наиболее наглядные и убедительные, действующие не только на рассудок, но и на воображение. Такая установка сближает – по общности стоящих задач – историю и искусство.

Что касается отношения Ливия к своим источникам, то он, в основном, пользовался – к тому же довольно некритически – литературными источниками, то есть произведениями своих предшественников (младшими анналистами, Полибием). К документам, архивным материалам он, как правило, не восходил, хотя возможность пользоваться такого рода памятниками в его время, несомненно, существовала. Своеобразна у Ливия и внутренняя критика источника, то есть принципы выделения и освещения основных фактов, событий. Решающее значение для него имеет моральный критерий, а следовательно, и возможность развернуть ораторский и художественный талант. Так, например, сам он едва ли верил легендам, связанным с основанием Рима, но они привлекали его благодарным для художника материалом. Нередко у Ливия то или иное важное решение сената или комиций, новый закон, упомянуты мельком и вскользь, в то время как какой нибудь явно легендарный подвиг описан подробно и с большим мастерством. Связь событий у него чисто внешняя; не случайно общий план огромного труда Ливия, по существу, примитивен и восходит к образцам, известным нам из анналистики: изложение событий дается последовательно, по годам, в летописном порядке.