В пятницу 29 ноября Уилльям Эванс был привезён на допрос, который проводился в умышленно агрессивной манере и закончился предложением ответить на несколько вопросов под контролем «детектора лжи». В принципе, молодой человек мог отказаться и полицейские ничего бы не смогли с этим поделать, но расчёт в такого рода ситуациях обычно строится на том, что подозреваемые под воздействием эмоций склонны преувеличивать свои способности вводить полицейских в заблуждение, в результате чего они обычно соглашаются на проверку. В случае с Эвансом расчёт этот сработал, и молодой человек, настаивая на собственной невиновности, согласился нацепить на себя «обвязку» полиграфа.

Эвансу были заданы 5 вопросов, из которых 3 являлись контрольными и 2 содержательными, один из них касался наличия у Эванса ключей от квартиры, занятой девушками, а второй — его присутствия в квартире во время смерти Мэри Салливан. Ответы на значимые вопросы были признаны «неубедительными» — этот эвфемизм используется американскими правоохранителями для обозначения неадекватной реакции проверяемого. Это не обязательно может быть ложь, просто неуправляемые физиологические реакции допрашиваемого отличаются от тех, что наблюдаются при безусловно искренних ответах. Детективы с Эвансом попрощались и отпустили его домой, ведь никаких юридических оснований для его задержания или ареста не существовало.

История, однако, на этом не закончилась.

4 декабря, то есть на пятый день со времени допроса, в квартире родителей Памелы Паркер, той самой девушки, что проживала вместе с Мэри Салливан, зазвонил телефон. Пэм подняла трубку и поздоровалась. Мужской голос на приветствие не ответил, а лишь уточнил: «Это ты, Памела?» Получив утвердительный ответ, мужчина на другом конце провода заявил, что намерен проделать с нею то же, что сделал с Мэри и, дабы исключить всякое недопонимание, уточнил, что возьмёт метлу и засунет её рукоять в вагину Пэм. Девушка попыталась уточнить, с кем разговаривает, но звонивший не позволил сбить себя отвлекающими вопросами и продолжил рассказ о своих фантазиях. Он рассказал, что намерен раздеть Памелу и проделать с нею всё то, что проделал с Мэри. В конце своего монолога звонивший осведомился, нравится ли ей услышанное, и пообещал, что обязательно доберётся до неё, как добрался до Мэри. После этого мужчина бросил трубку.

Мать Памелы, находившаяся рядом с дочерью, немедленно вызвала полицию, воспользовавшись телефоном соседей. Благодаря её благоразумию сотрудники телефонной компании смогли отследить звонок, оказалось, что неизвестный воспользовался телефоном-автоматом буквально в 150 метрах от дома Паркеров. Несмотря на краткость телефонного звонка, всё случившееся давало богатую пищу для размышлений. Во-первых, представлялось очевидным, что звонивший прекрасно знал, кому звонил — он узнал голос Памелы, назвал её по имени и при этом находился совсем неподалёку от места проживания девушки. Во-вторых, не могла не настораживать хорошая осведомленность звонившего о деталях убийства Мэри Салливан. В декабре 1964 г. ещё никто не знал об использовании преступником рукояти метлы для сексуальных манипуляций — эта информация держалась правоохранительными органами в секрете. По газетным публикациям можно было догадаться о том, что имел место орально — генитальный акт, поскольку в некоторых заметках содержались указания на особую извращенность преступника, но об использовании метлы не сообщалось.